Я подчинился. Ох, лучше бы я этого не делал. Даже в кошмарном сне лучше не видеть трехголового Паляныци. И головы его, и лица так синхронно движутся, моргают, даже говорят в унисон!

– Приходи, приходи в себя, герой, – советовал мне сержант.

Что-то тут не то. Я закрыл глаза, потом снова открыл. Полегчало.

– Выбрались? – спросил я окрепшим голосом. Язык больше не заплетался, слова получались четкими, только голос был еще не того. – А Заика где?

– Здесь я, – ответил кто-то с другой стороны.

При попытке сесть земля вдруг ускорила вращение, так что пришлось отдохнуть немного, прежде чем повторить все с начала. Вася и Заика помогли мне, оперли спиной обо что-то. Я снова закрыл глаза, останавливая сумасшедшую скорость планеты. Получилось. Теперь можно осмотреться.

Мое плечо было перевязано плотной тканью, красное пятно проступало сквозь нее. Никак Горыныч подсуетился. Мы сидели у крыльца Ларца, от которого мало что осталось. Самого крыльца тоже, почитай, не было, если не считать обломков. Бревна валялись вокруг, переломанные, словно спички, прикрытые кучей бумаг и разорванных книг. Я огляделся. Здания вокруг пострадали несколько меньше: где-то повырывало деревья с корнем, где-то разворотило пристройки, кому-то на балкон второго этажа забросило телегу с конем, и ни одного целого стекла, ни одной крыши в зоне видимости.

– Кто это их так? – я кивнул на разруху.

– Мы, – просто объяснил Заика. – Ты лучше помолчи, не трать силы.

Я послушался. Минут пять мы сидели молча.

– Смотрю, тебе уже лучше, – констатировал Паляныця.

– Только глухота еще не прошла, – признался я.

– Оно и понятно, – кивнул Заика. – Ты же на себя всю ударную волну принял.

– Пентаграмма разлетелась, – сказал я.

– Не совсем, – Вован вытащил из кармана платиновый круг. – Вася свою часть тоже поймал.

– А Калиныч где? Он что-то кричал тогда, перед самым началом.

– Улетел Калиныч. То ли за Василисой, то ли или еще за кем.

– Давно?

– Да минут десять как. Мы едва успели выбраться, тут такое началось! Горыныч нас собой прикрыл, а то бы висели сейчас где-нибудь на ели вместо шишек. Как ему удалось в таком урагане выстоять – один Бог знает.

– Что я пропустил? – сказал, и сморщился. Боль в плече хоть и отступала, но временами так простреливала по телу, словно кто-то пропускал разряд тока.

– А что тут рассказывать? – Заика устроился рядом, обнял руками колени. – Мы бежали по Тропе вслед за той непонятной тварью, которая вырвалась там, в подвале. Тропа схлопывалась вслед за нами. Я так думаю, если бы она нас догнала, то никто и не узнал бы, какой героям был конец.

– Не умничай, – попросил я.

– Какое там! – махнул рукой Паляныця. – Я с такой скоростью еще ни разу в жизни не бегал, веришь?

– В общем, когда мы вырвались, Тропа превратилась в смерч, – продолжил Заика. – Горыныч, молодец, сразу сообразил, что к чему, подхватил нас на выходе из подвала и здесь, под крыльцом, ухоронил, прикрыл собой сверху. А когда все закончилось, наказал сидеть, ждать подмоги и никуда не рыпаться. Такие дела.

– Что-то вы путаете, господа, – я снова посмотрел на повязку. Кровь, кажется, начала останавливаться. – Как же Калиныч смог в Ларец зайти? С его габаритами это нереально.

– Кто-то расстарался до него, – ответил Паляныця. – Я так подозреваю, что этот та тварь, которую мы по глупости выпустили в подвале. Говорил же вам, идиотам: не трогайте скрыньку, целее будем. Так нет: а вдруг, что мы теряем!

– С другой стороны, Тропу мы таки нашли, – возразил я.

– А оно того стоило? – Вася широким жестом указал на руины. – Вот вернется Василиса, она нам такое устроит, что…