Вася махнул рукой, молчали и мы с Заикой. Прав был наш командир, со всех сторон прав.

– Ты как догадался про тайник? – спросил я Вовку.

– А черт его знает! – честно ответил тот. – Словно кто подсказывал, что ли? Разве у тебя такого никогда не бывало, что вот знаешь ответ на вопрос – и все тут?

Я отрицательно покачал головой, а сам подумал: наверное, это та тварь, которую мы выпустили, Заику под контроль взяла. Как иначе объяснить его такое поведение? Хотя кто теперь разберет…

По улице начали сновать люди, проехало несколько телег, потом штук пять открытых тарантасов, полных людей с инструментом в руках. Послышались крики, кто-то кого-то звал, кто-то раздавал команды. Ясно, прибыли команды спасателей.

Сидеть больше не хотелось. Боль почти отступила, остались лишь слабые отголоски, тело уже не было ватным, адекватно реагировало на команды мозга. До слуха отчетливо долетала отборная ругань, крики спасателей, стоны спасаемых, ржание лошадей, особенно той, которую снимали с балкона. Я встал, несколько раз переступил с ноги на ногу, аккуратно повел правой, раненой рукой, прислушался к себе. Терпимо.

– Куда это ты намылился? – недоуменно спросил Паляныця.

– Пойду в подвал загляну, – ответил я. – Мало ли.

– Ничего там нет, – Вася достал из-за спины большую книгу, которую я раньше как-то не замечал. – Это все, что я нашел внизу. По ходу, про нее Горыныч нам рассказывал.

Я хотел было взять фолиант, но не успел. За спиной послышался знакомый до боли голос:

– А-а, вот вы где?

Василиса шла, легко перепрыгивая через обломки бревен, но теперь она казалась далеко не такой добродушной, какой мы привыкли ее видеть. Лицо преподавательницы было бледным, глаза сузились, блестели гневом, губы сжаты в тонкую полоску. За ней поспешал Горыныч. Понятно. Казнь на миру.

Тем временем Василиса Ивановна подошла вплотную, отобрала у Паляныци книгу, взвесила ее на руке, сказала, четко чеканя каждое слово:

– Вы должны были найти эту книгу, чтобы с помощью нее освоить заклинания. Освоить не на общем уровне, а на профессиональном, потому что… А вместо этого вы такое натворили, что ни в сказке сказать, ни врагу пожелать.

– Виноват, Василиса Ивановна, – решился вставить слово Вася. – Мы совсем вас не понимаем.

– Вот что, Паляныця, – волшебница метнула в него гневный взгляд. – С лычками можете распрощаться, а об интересной работе забыть раз и навсегда. В лучшем случае будете белых медведей пасти где-нибудь за полярным кругом или на варанах кататься по пустыням Средней Азии. Это ясно? – Василиса Ивановна выдохнула, успокаиваясь, а затем продолжила: – Возвращаетесь в терем для гостей и ждете там особого распоряжения. Горыныч, подлечи воина.

Упорхнула она так же легко, как и пришла. Вскоре со стороны спасателей послышались ее четкие распоряжения.

– Капец нам, – вздохнул Заика.

– Не фиг было лезть, куда не надо, – махнул рукой Вася.

– Не расстраивайся, – я попытался успокоить прежде всего себя. – Авось пронесет?

– Да иди ты!

Мимо змея мы прошли, почти не глядя на него. О помощи я даже не заикнулся. Стыдно было, знаете. Короче, день не задался.

Мы брели по разбитой улице, пряча глаза от людей, спешащих убрать последствия катастрофы, украдкой осматривая поврежденные дома. Такую беду могло натворить либо землетрясение, либо война. Либо трое из Ларца.

Терем для гостей, как ни странно, даже не зацепило. Все стекла, деревья, даже кусты были целы. Горыныч размотал повязку, промыл рану принесенной Заикой водой, приложил к ней какую-то оранжевую коробку. Она зажужжала, мигнули два индикатора, в тело вонзились иголки. Плечо мгновенно онемело, я чувствовал, что как края разорванной кожи сшивают невидимые иглы, потом ощутил еще один укол – и все, Горыныч отнял коробочку. Я посмотрел на рану. Она была аккуратно заштопана, не кровоточила. Змей приложил пластырь, заклеил отверстие.