— Не в твоих, — вскакиваю, отталкивая Берсенева, — не в твоих отелях, подонок. А в папиных. И я не торгую своими детьми!

— Смотри как заговорила, — он хватает меня за шею и толкает к столу. — Отели мои, поняла? Твой папаша довел их до банкротства, а твоя безмозглая мамаша ничего в этом не смыслила. Я столько бабла ввалил, чтобы их спасти!

— Это ты их обанкротил, — выплевываю в ненавистное лицо, пытаясь нащупать кнопку вызова охраны. — И не смей оскорблять моих родителей!

— Ты здесь на птичьих правах. У тебя не гражданство, а рабочая виза. Если я захочу, в два счета организую тебе депортацию. Так что следи за язычком, детка. Я могу прямо сейчас найти ему применение, ты слишком красивая, чтобы я на тебя долго сердился. Ну, будь хорошей девочкой! — он пытается меня прижать к столу бедрами.

— Ты забыл, — задыхаюсь от ненависти и бью коленом в пах, — забыл, что я Плохая.

Но Берсенев явно усвоил прошлый урок. Он перехватывает колено и сжимает мое горло обеими ладонями так, что я только хриплю.

— Маленькая сучка, — шипит он. Но вдруг его голова дергается, сам он отлетает к противоположной стене, а я закрываюсь ладонями и сползаю на пол.

Асадов. Не думала, что буду так ему рада.

— Ого, какие у нас защитнички, — сипло говорит Берсенев, держась за живот. Кажется, Артем неплохо его приложил. — Что ты руками машешь, парень, мы тут по-родственному общались. Она просто нервная у нас, всегда такой была.

— Это ты расскажешь полиции, — Асадов достает телефон, а я представляю, что здесь сейчас начнется.

Берсенев не зря угрожал. Приедет полиция, начнется разбирательство, пострадает репутация отеля. Если в «Цитадели» узнают, что я спровоцировала драку на рабочем месте да еще и между двумя известными отельерами, меня могут уволить. Кого послушают больше, меня или Берсенева?

Что, если меня тогда правда депортируют? Признают неадекватной, отберут девочек.

— Не надо, Артем, — прошу, уткнувшись в колени, — отпусти его.

— Ты уверена, Лена? — сердито спрашивает Асадов. Ярослав поднимается с пола, и я кожей чувствую исходящую от него ярость.

— Пусть убирается, — киваю, не поднимая головы.

— А ты небезнадежна. Думаю, мы договоримся, — хмыкает Ярослав. — Увидимся, детка!

Он боком обходит Асадова и покидает кабинет.

— Зачем ты меня остановила? — спрашивает недовольно Артем. — Что этот удод от тебя хотел?

— Я не могу допустить разборок с полицией, Артем. У меня действительно нет гражданства. Что, если меня правда депортируют, как нарушительницу общественного порядка? — всхлипываю я, обнимая колени.

Шпильки разлетелись, когда меня душил Берсенев. Теперь волосы рассыпались по плечам, закрывая меня от Асадова плотной завесой.

Он садится рядом на корточки, и я чувствую легкое прикосновение к волосам. Когда-то он был от них без ума, Артем говорил, что из-за них обратил на меня внимание. А мне льстило, что они ему нравятся, хоть потом и выяснилось, что это была очередная ложь.

— За что тебя депортировать, если ты ни в чем не виновата? Он приставал к тебе. Или... — Асадов берет меня за плечи и легонько встряхивает. — Скажи, это он отец девочек?

Я даже сквозь завесу волос чувствую прожигающий взгляд.

— Что ты, нет! — в ужасе мотаю головой.

— Это правда? Тогда кто он?

И я решаюсь.

— Ты! — выпаливаю и съеживаюсь в ожидании.

12. Глава 12

Пауза затягивается, внутреннее напряжение зашкаливает. Я жду, затаив дыхание.

Вот сейчас он спросит, что я имею в виду. Я отведу с лица волосы, посмотрю ему в глаза, и будь что будет. Да, я немного зареванная, но не думаю, что красный нос изменил меня до неузнаваемости.