Если девочки ему не сказали, то и я не скажу.

— Испытание? Впервые слышу, — бормочу торопливо.

Как хорошо, что я не Пиноккио, иначе мой нос уже проткнул бы Асадова насквозь как вражеское копье.

— Тогда встретимся в отеле, когда выздоровеешь. Сделай вечером еще одну инъекцию, и если отек не спадет, обязательно покажись врачу. Мне нужна здоровая жена, — сказал Артем с усмешкой и вышел из комнаты.

А я сползаю по подушке, понимая, что теперь меня спасет только смена пола.

***

Отек и раздражение сошли почти полностью, и я пришла на работу. Теперь сижу в кабинете и изучаю клиники по смене пола.

Цены, конечно убийственные. Но это если в Европе. В Германии, например. И еще там нужно обоснование.

«Причина, по которой многие транссексуалы решаются на операцию по смене пола, лежит в том, что их страдание из-за тела длится годами».

Задумчиво грызу ручку. А если мои страдания длятся не годами, а всего несколько дней. Это значит, что меня не возьмут? И как быть, если страдаю я не из-за своего тела, а из-за асадовского?

Ладно, Германия все равно не подходит, слишком дорого. В Корее вполне приличные клиники, но я все еще помню антицеллюлитный патч. Не сложилась у меня с ними дружба.

В Таиланде можно уложиться в двадцать тысяч долларов, тоже недешево.

Вот в Турции по-божески, полная смена пола двенадцать с половиной тысяч долларов. Интересно, а разве может быть неполная? Это как вообще?

Листаю список врачей — одни мужчины. Это меня смущает. С другой стороны, если я сменю пол, то как раз мужчины мне подойдут больше. Так сказать, отладить процесс. Они же лучше знают, как у них там все работает...

И если с деньгами я еще могу что-то придумать, то сроки мне решительно не подходят. Даже турецкая клиника не обещает сделать все быстро, на все отводится от трех до пяти лет. А мне надо завтра. Если не сегодня.

Почему я не занялась этим вопросом сразу после родов? Не пришлось бы теперь ломать голову.

Я не собираюсь становится фиктивной женой Асадова. Но я согласна, что детям нужен отец. Смена пола могла бы стать идеальным решение проблемы. Я становлюсь отцом своих же детей, Асадов уходит в закат. Все честно. Пусть ищет себе другую фиктивную семью.

Представляю, как он входит в кабинет: «Ну что, Хелена, ты готова стать моей фиктивной женой?» А тут я. Играю мускулами и говорю басом: «Ты совсем ослеп, Асадов, какая я тебе Хелена? Я Ханс». Ну, можно еще Леонид.

Представляю шок Асадова, и это единственная радость, которая мне доступна. Потому что никакие мускулы мне не светят, пока я не сменю пол и их не накачаю.

— К тебе посетитель, — заглядывает Джена, — говорит, родственник.

Поспешно сворачиваю браузер — я пока не готова посвящать окружающих в свои планы. Тем более, что я и сама не определилась. Может, все же ограничиться банальной пластикой?

— Привет, — в открытую дверь входит Берсенев, и меня будто окатывает ледяной водой.

А говорят мысли нематериальны. Материальны, еще и как. Сразу вспоминаются и космические посылы, и запросы во Вселенную. Я не видела отчима с тех пор, как умерла мама. И вот, стоило Артему его вспомнить, он сразу появился.

Как тут не поверить в невидимую материю?

— Скучала? — Ярослав ведет себя как и раньше. Нагло и бесцеремонно. — Что ж ты как неродная, Ленка?

Он нарочно всегда называл меня Леной, в пику маме и бабушке. Знал, как мне не нравится это имя, и все равно называл. Вот и сейчас будто специально дразнит.

— Что тебе нужно? — даже не пытаюсь изображать радушие. Я ему не рада, и он вряд ли ждал чего-то другого.

— Ехал мимо, зашел поболтать. Это тебя не интересуют родные братья, а мне вот на дочек твоих посмотреть захотелось. Я рекламу с ними видел. Такие ангелочки! Ты вообще классно придумала с этим отелем. Вот только, — он наклоняется над столом, — что ж ты на чужого дядю работаешь, Ленка? Возвращайся в семью. Я тебе за девчонок хорошо платить буду, пускай они в моих отелях народ встречают. Бабло лопатой грести будем.