- Да, сироты, - подтвердил Ки. – А куда ты еще денешь такое количество девочек? Мальчика всегда можно пристроить помощником, но девочке многие работы просто не по плечу. Что плохого в том, что им предоставлена самая подходящая работа – материнство?

- То есть, они там крупными партиями рожают себе новую смену? Отличная задумка! Просто превосходная! – разошелся Онри. – Все, как ты говорил: идеальный баланс! А раз в неделю – это вы рассчитали исходя из необходимости каждого отдельного мужчины, или исходя из очереди, которую одна девица способна принять за сутки?

- Ты как-то не так все понимаешь, - снова закрутил головой Ки. – Или я как-то не так объясняю. Давай я отведу вас туда, сам с ними поговоришь.

- Давайте! – сразу подал голос Джебб. – Я – за!

- И я! – поддержал Кун. – Никогда не был в доме терпимости.

- А вы вообще не вмешивайтесь! Лишь бы нажраться и штаны спустить, - рыкнул на них разгоряченный Онри. – Ни о ком, кроме себя, не думаете.

- Как будто ты у нас альтруист, - хмыкнул Джебб.

- Государство дает им кров и хлеб, - продолжал Ки, который, видно, теперь тоже не мог остановиться.

- И не дает выбора, - парировал Онри.

- Они вольны идти, куда угодно, - возразил Ки, постепенно повышая голос, отчего у присутствующих заходили ходуном кости. – Государство им даже платит, чтобы они скопили себе на старость.

- А кто платит государству? – спросил Онри. – Разве не сами смерды?

- Ребят, да хватит уже! – Джебб не выдержал и отвесил Онри леща. Тот обозленно развернулся, но в драку не полез. Только сплюнул на дорогу и отодвинулся, чтобы Джебб больше не достал.

- Стабильное общество не может существовать без сложных взаимоотношений между его пластами, - нравоучительно продолжал Ки. – То, что каждый из нас имеет свои обязанности – это норма, ты не будешь отрицать.

- Вот только обязанности одних – тихо сидеть в углу, будучи «запасным» принцем, а у других нет выхода, кроме как делать всю самую грязную работу, попутно рожая себе такую же безропотную и бесправную смену.

- Онри, заткнись! – хором раздалось с заднего сиденья.

- Ты не прав, - Ки качнулся, выпустил вожжи и едва снова не наехал на кого-то. – У каждой работы есть своя темная сторона. И в труде благородных тоже есть неприятные моменты. Например, специальные люди регулярно распускают дурные слухи о ком-то из высшего сословия – по очереди, но кроме Громобоев, разумеется. Все ради удовольствия народа, которому всегда нужно кого-то обсуждать и винить в неприятностях, в которых он сам виноват!

- Ути-пути, - засюсюкал Онри. – С каких это пор какие-то там слухи – это серьезная неприятность для крупных шишек? Да плевать они все хотели на обычных людей! А по поводу вины народа – сам же говоришь, они бараны. Значит, в любой их ошибке виноваты пастыри.

- Я тебе не о том говорю, - голос Ки сорвался. – Почему ты вообще так уперся в эту тему? Ты эту бабищу даже не знаешь. Округлил ее до целого народа и возмущаешься. И зачем ты МНЕ все это высказываешь? Я к управлению государством непричастен. Я, как тебе уже известно – бастард!

Повисла пауза. Джебб и Кун переглянулись: им было стыдно за Онри, доведшего несчастного княжича до подобного признания на всю улицу.

- Мне противно, - скривился Онри, понизив голос и отвернувшись.

- Наконец-то ты это сказал, – покривив лицом, ответил Ки.

- Мне противно твое воспитание, - пояснил Онри, не давая ему неверно трактовать свои слова. – И вообще порядок, при котором тот, кто не может ответить, всегда бесправен. Я думал…

- ОНРИ, ДА ЗАТКНИСЬ УЖЕ!! – что было мочи проорал Джебб.