Зато Кун вполне успешно (хоть и без всякого смысла) спрессовал просыпавшуюся соль. Оценив получившийся результат, Онри предложил ему провернуть тот же номер с морской солью, предварительно сунув в нее вилку. Кун удивился, но сделал, а Онри аккуратно завернул «лизунец» в тряпицу и припрятал в карман: Ки, конечно, не олень и не корова, чтобы ежедневно прикладываться к соляной «голове», но должны же и для него существовать леденцы на палочке!

Но в комнате-колодце они его уже не застали. Зато там дымился кувшин кипятка и доверху наполненный кубок, из которого приятно пахло какими-то травами: видно, хозяин покоев заварил себе чайку, а пока тот настаивался, отошел по нужде.

Джебб и Кун выудили последнюю бутыль вина, так и не допитую вчера, и принялись обсуждать события дня. В отличие от Онри, которому за глаза хватило философских рассуждений о природе магии и предположений на тему принципов работы его колдовства, эти двое полдня провели за молчаливым чтением сложных трактатов, и теперь никак не могли наговориться. У Онри даже голова заболела от их трескотни. Так что когда в ней прозвенел колокольчик отбоя, этот звук показался ему особенно неприятным.

Почти сразу в двери постучались. Занудного вида старичок вошел, не дожидаясь приглашения.

- Добрый вечер, - вежливо сказал ему Джебб, не поднимаясь, впрочем, со стула и не снимая скрещенных ног со стола.

- Мэстре Ки уже в постели? – уточнил дядька, недовольно косясь на кубки в их руках: то ли догадался, что странные чужеземцы не просто так пьют что-то из бокалов, то ли, в отличие от Ки, знал о существовании такой вещи, как вино.

- Полагаем, да, - с безмятежной улыбкой ответил Джебб. – Ему что-нибудь передать, когда проснется?

- Нет, - мужчина явно растерялся, но постарался не подать вида: наверное, в его обязанности входила личная проверка Мэстре, и голословные заявления друзей княжича его не устраивали.

- В таком случае, спокойной ночи, - сказал Джебб, намекая, что незваному ревизору тут не рады.

- Тихой ночи, - поправил его Онри, уже запомнивший вечернее приветствие.

- Тихой ночи, - согласился Джебб, милостиво кивая куратору и улыбаясь ему через стол.

- И светлого утра, - буркнул тот и вышел.

- Терпеть не могу такие вот проверочки, - Джебб чуть было не сплюнул на пол, но вовремя спохватился. – Ки, вроде, не маленький, чтобы его нянечка в постельку укладывала. Кстати, где он? Его чай давно остыл.

Онри тоже беспокоил этот вопрос.

- Может, обиделся на нас? – предположил он. – Сначала братья над ним подшутили, а потом и мы туда же. Я бы на его месте обиделся.

«И позавидовал», - добавил он про себя, припомнив, с каким неестественным спокойствием Ки сидел в «песчаной гробнице».

- Ты у нас натура утонченная и привыкшая всюду искать больше смысла, чем есть на самом деле, - заметил Джебб, а Кун усмехнулся, подтверждая истинность сказанного. – Уверен, Ки в полном порядке. Наверное, он и правда просто задрых в своей луже.

- Может, проверить? – не сдавался Онри.

- Ну, проверь, - пожал плечами Джебб. – Нам больше достанется.

- Не все на свете измеряется в вине, - сказал Онри, но свой кубок все-таки опрокинул в горло, чтобы Джебб не выхлебал то, что в нем оставалось.

.

В пещере Ки, заменявшей ему спальню, было тихо и темно. В бледном свете магических ламп, падающем длинной полосой через дверной проем, была видна спокойная гладь воды с плавающей на ней известняковой пленкой.

Онри прислушался, но не услышал ничего, кроме переклички капель, намывающих новые слои на сталагмиты. Тогда он закатал рукав, забрел в искусственное озеро и сунул руку в кровать-могилку в том месте, где могло быть плечо или голень – в зависимости от того, в какую сторону головой спал Ки.