«Куперами» в просторечье называли рыжих – еще один покоренный брюнетами народ. Впрочем, эти давным-давно ассимилировались, только и остались кое-какие суеверия да традиционная кухня.

– Понятно, – я оглядела ровные ряды баночек со специями и тяжко вздохнула. Работа мне предстояла каторжная. – А рецепты вы откуда берете? Или готовое покупаете?

– Вот еще! – оскорбилась она. – Хозяйка мне книжку подарила, по ней и готовлю. Вот, полюбуйтесь!

И любовно похлопала по обложке толстенный том. «Кухни народов мира» скромно гласила золоченая надпись.

Я настежь открыла все дверцы шкафов, снова вздохнула, оценивая фронт работ… и начала.

***

На деле повариха, миссис Тиммонс, оказалась милейшей женщиной.

Поворчать она любила, не без того. Зато когда у меня перед глазами от усталости уже мельтешили мушки, она от души напоила меня чаем, еще и толстенный кусок кекса отжалела.

И какого кекса! Мягкого, пушистого, с кусочками сухофруктов, апельсинов и шоколада… М-м-м!

– Вам можно уходить в шеф-повары любого ресторана! – похвалила я и, не удержавшись, облизала вилку.

Повариха зарделась от удовольствия и положила на мою тарелку еще кусочек.

– Скажете еще! – польщенно заулыбалась она.

Идиллию прервало появление всклокоченного лейтенанта. Он там домочадцами Мастерса пыль вытирал, что ли?

Под его взглядом я чуть не подавилась чаем.

– Мисс Вудс? Что-то нашли? – отрывисто спросил он.

– Нет, – честно призналась я, отправляя в рот еще кусочек божественной выпечки. – Здесь все чисто.

– Понятно, – нахмурился он. – Тогда займитесь хозяйской спальней. – И добавил ядовито: – Уж будьте так любезны!

Можно подумать, я – его отлынивающий от работы подчиненный!

– Конечно, – согласилась я безмятежно. Сладкое настроило меня на мирный лад. – Сейчас, только доем.

И повернулась к насупившейся поварихе.

– Миссис Тиммонс, а можно еще кусочек кекса и чашку чая?

– Да можно, конечно. – Она тщательно вытерла руки. – Только вы-то еще это не доели, мисс!

– Так это не для меня, – легкомысленно отозвалась я. – Вон начальство лютует. Потому что голодное!

В глазах поварихи вспыхнул огонь, и лейтенант вмиг оказался за выскобленным добела кухонным столом.

– Ешьте! – сурово велела она, расставляя перед Эллиотом тарелки…

После еды суровый лейтенант смягчился и разомлел. Глядя на его аппетит, миссис Тиммонс даже простила полицейскому посягательство на свои припасы.

Пока Эллиот уничтожал очередную порцию вкусностей, внимая болтовне поварихи, я отправилась осматривать комнаты Мастерса.

Спальня и кабинет покойного были опечатаны, так что я сняла ленту и пробралась внутрь.

Все-таки вкус у него был. В личных покоях хозяина царила та же неброская сдержанная роскошь, что и в остальном доме. Приглушенные оттенки и самые ценные материалы: красное дерево, бархат, дубовый паркет и слоновая кость.

Я прошлась по кабинету, изучила немногочисленные (но очень дорогие!) напитки в баре. Затем обследовала ванную. Никаких признаков яда.

Зато в супружеской спальне мне улыбнулась удача.

– Лейтенант! – позвала я, выглянув в коридор. – Идите сюда!

Он словно материализовался рядом.

Выдохнул резко:

– Что?

А я подавила неуместную улыбку. В углу рта Эллиота прилипла предательская крошка кекса.

– Идите сюда, – я потянула его за собой к туалетному столику, уставленному хрустальными флаконами. И бесцеремонно ткнула пальцем в маленький стеклянный фиал. – Вот что я нашла!

Об острый взгляд лейтенанта можно было порезаться.

– Яд? – коротко спросил он.

– В определенном смысле, – отозвалась я загадочно. – Только не черноголовник.