Опутывание действовало пять секунд. Одну из которых противник потратил на активацию образа, а вторую на преодоление разделяющей нас дистанции. Добравшись до меня, он использовал три обычных атаки. Благодаря тому, что верхняя половина тела могла двигаться, я использовал для защиты щит, существенно повысив свои возможности обороны.

Но даже через этот предмет экипировки, лев пробивал меня каждым ударом, нанося по сто пятьдесят единиц физического урона. К окончанию действия стана мой бар жизни опустился на пятьдесят процентов. У противника же оставалось более семидесяти.

Удивленный тем, что я выжил после его атаки, друид раскрыл рот и громко рыкнул. Этот навык наложил на меня негативный эффект Оглушение. Он действовал две секунды. Вот только теперь я не мог блокировать его удары щитом. Так что на этот раз его удары наносили мне уже по сто восемьдесят пять единиц урона.

Третьего стана от моего противника не последовало. Видя, что мой бар жизни упал почти до красной отметки, он решил просто действовать напролом. Обрадовавшись этому факту, я тут же активировал слеш.

Друид бросился следом за мной, но на этот раз мне удалось поймать его огненным лассо. Пять секунд стана помогли мне запустить оба исцеляющих навыка. После чего я выпустил по друиду стрелой тьмы и магической обычной атакой.

Бар его жизни опустился до пятидесяти процентов. Видимо образ льва добавлял ему не только атаки со скоростью, но и повышал пункты жизни. Хотя и наверняка в меньших значениях, чем образ медведя.

На последней секунде действия лассо, я прикрылся щитом и активировал рывок. Этот навык позволил мне сбить друида с ног, давая еще немного времени. Поэтому за рывком последовали три магические обычные атаки. Когда друид в образе льва смог подняться на ноги, я снова застанил его искуплением кровью и наконец-то добил.

Это была вторая победа. Правда далась она мне еще сложнее, чем первая. Особенно после каста двух навыков с эффектом растянутого во времени урона. Если семя огня меня не особо волновало, так как стоило всего сорок маны. То вот второй ДОТ требовал от меня вложения целых восьмидесяти процентов от ее бара.

Между ними была только одна разница. Дешевое заклинание действовало полминуты и отнимало по три процента жизни раз в три секунды. А вот дорогое действовало всего пять секунд, но зато отнимало уже по шесть процентов в секунду.

Накладывать оба дебафа одновременно в таком поединке было чревато потерей драгоценной маны. Ведь восстанавливать ее зельями на арене было нельзя. Благо у меня был навык, который разово возвращал половину бара этого параметра. Без него я бы никогда не осмелился активировать тень мертвеца на арене.

Это твид противостояния имел одну особенность. Когда у одного из персонажей заканчивалась мана, в рандомном месте арены появлялась небольшая зона, три на три метра. Она называлась Вихрь маны.

В ней можно было восстанавливать по десять процентов этого драгоценного ресурса в секунду. Всего вихрь маны работал тридцать секунд. Он был введен разработчиками позже, потому как игроки Тризы быстро сообразили, как пользоваться этой фатальной слабостью всех магических классов.

Например, любой целитель или другой класс, обладающий подобными навыками, мог легко добиться того, чтобы у мага закончилась мана. Когда это происходило, персонажу становились доступны лишь обычные атаки. Никаких станов, благословений или негативных эффектов он накладывать больше не мог.

Данный факт сильно ударил по боеспособности магов. Особенно если дело касалось одиночных противостояний. После тактики исцеления, появились и другие, позволяющие персонажам заставлять магов опустошать свои бары маны.