– В жизни она ещё прекрасней, чем на портрете, – благоговейно прошептал он и на ватных ногах подошёл к избраннице.

Царица степенно сошла с колесницы.

– Приветствую тебя, князь киевский, – томно произнесла она, подавая руку для поцелуя.

Заколдованный князь до того опешил, что схватил предложенную руку и стал трясти. Золотые браслеты на запястье у красавицы звонко забренчали. Он тряс, браслеты прыгали. Время шло.

– Руку оторвёшь, – прошептал сзади Юлий.

Шамаханская царица смотрела с изумлением. А Князь всё продолжал трясти её тонкую руку.

– Отпусти, княже, – уже шипел Юлий.

Князь не слышал. Юлий наступил ему на ногу копытом.

– А-а-а-а! – взвыл князь и запрыгал на месте от боли. Ну хоть руку отпустил.

Пока князь приходил в себя и тихо ругал Юлия, конь вышел вперёд.

– Вы и есть царица? – важно спросил он. – А это наш князь.

Хорошо, что в этот момент государь перестал прыгать и выпрямился. В глазах царицы полыхнул колдовской огонь. Князь расплылся в глупой восторженной улыбке… Но пафос момента свёл на нет оглушительно чихнувший Юлий.

– Пардон! – пробормотал он.

Ворон, сидящий на щитке колесницы, презрительно взмахнул крыльями.

– Говорящая лощадь… – проворчала птица. – Какая нелепость…

– Сам ты лошадь! – возмутился Юлий. – Я говорящий конь! Тоже мне, пингвин шамаханский.

Конь высунул язык.

От удивления ворон округлил глаза. Вот так обращение… Что за гости к ним пожаловали!

И только царица сохраняла полную невозмутимость.

– Прошу дорогого гостя проследовать в мой дворец, – томно произнесла она и отправилась вперёд, показывая дорогу.

Князь шагнул за ней, но тут заметил, что Юлий замер, уставившись на лошадь, впряжённую в колесницу.