А уж то, какой цирк он устроил сегодня на вручении кубка, и вовсе вызывает омерзение. Он узнал меня, он понял, что перед ним его дети. Похожие между собой так, как раньше были похожи они с братом. Такие же клоны Громовы, какими когда-то были Марк и Марти.

И у него ничего не дрогнуло. Нигде. Его безмятежное лицо до сих пор стоит перед глазами. И еще хватило наглости выяснять, чьи это дети!

Лучше бы мы не встречались. Еще какой-то час назад меня захлестывала признательность, теперь я захлебываюсь ненавистью. Она никак меня не отпускает, эта Громомания, уже восемь лет прошло, а мои чувства все такие же острые и противоречивые.

Это потому что у меня перед глазами три его копии. Три вечных напоминания об улыбающемся парне с постера, который звал меня замуж и обещал золотые горы...

— Так что ты на это скажешь, Каро? — слышу голос Еврипида, пробивающийся сквозь вязкую вату моих бестолковых терзаний.

Он хороший парень, Еврипид. И зовет меня замуж каждый месяц все эти восемь лет. И с мальчиками ладит, по крайней мере, старается.

Так может плюнуть на все, послать Марка Громова вместе со всеми воспоминаниями и выйти замуж за Еврипида? Полюбить я точно больше никого не полюблю, а к нему привыкла. Мы все привыкли, даже Гром. И Козинак.

— Прости, я засмотрелась на дорогу и прослушала, — поворачиваю голову к Еврипиду. — Так о чем ты говорил?

— Ничего, Каро, смотри, конечно, — сразу соглашается Еврипид.

Он вообще такой, во всем со мной соглашается. Чистое золото будет, а не муж, так моя мама говорит каждый раз, когда Еврипид уходит, получив в ответ мое коронное «Прости, но я пока не готова к браку».

— Я про того мужика, который к Андронику прибился. Ты о нем слышала? — терпеливо повторяет Еврипид. Он вообще очень терпеливый.

— Папа говорил, что у дяди Андроника помощник появился, — киваю. — Кирие так им доволен!

— Доволен не то слово. Он столько всяких снадобий новых наколотил, Андроник на него не нарадуется. А какой рыбак заядлый! Они с Андроником недавно столько рыбы наловили, что Маркополусам всю торговлю перебили. Те три дня без выручки просидели.

— Неужели они даром рыбу раздавали? — удивляюсь я, забирая вправо.

— В том-то и дело что даром. Маркополус до сих пор дуется, но ты же знаешь Андроника.

Киваю, что да, знаю. Кирие плевать, что о нем думают. Надо бы его навестить, мне все некогда за заботами.

— А ты знаешь, что Андроник собрался пункт проката рыболовного снаряжения открывать? — спрашивает Еврипид. Я отрицательно качаю головой, мол, не знаю. И он продолжает сыпать поселковыми новостями. — Это его помощник подбил, зуб даю. Андроник новый катер купил, флигель ремонтировать начал. Вывеску у меня заказал. Такое название занятное, мне кажется, не совсем для рыболовли подходит.

— Вывеску? — притормаживаю перед поворотом и добавляю газ. — Какую вывеску?

— Так для проката же, — Еврипид нетерпеливо стучит руками по коленям. — Такую яркую, светящуюся, чтобы издалека было видно.

Ах да, чуть не хлопаю себя по лбу. У Еврипида небольшое рекламное агентство, а недавно он открыл мастерскую для изготовления фасадов и витрин. Он и нам вывеску поменял, и мне с рекламой помогает.

— И какое же название?

— Очень странное. «Немо Капитан».

И я резко давлю на тормоз.

4. Глава 4

Громов

Надеваю шлем, карбоновый корпус облегает голову, словно второй череп. Последний штрих, прежде чем дать себя затянуть в эту адреналиновую воронку — визор. Опускаю его и ощущаю себя средневековым рыцарем, опускающим забрало.

Мир вокруг мгновенно преображается, формы и краски меняются, становятся ярче, воспринимаются острее.