Ни одна мать не пойдет на убийство и не бросит десятилетнюю дочь, которая найдет труп.

Верно?

Бен Кули постучал костяшками в дверь кабинета Трумэна:

– Доброе утро, шеф.

– Ты вызвал эвакуатор для перевернувшейся машины? – Дейли обрадовался, что седой полицейский прервал его раздумья.

– Ага. Только эвакуатор долго не ехал. Я чуть задницу не отморозил.

– Мальчишке повезло. Он мог погибнуть или покалечить кого-нибудь.

– Слышал бы ты, как костерил его отец… В ближайшее время ему точно не светит сесть за руль, а как только сломанная рука заживет, то, как пообещал отец, следующие полгода парню придется разгребать навоз.

– Вот и хорошо.

Бен стоял в дверях, теребя перчатки и озабоченно наморщив лоб.

– О чем задумался?

– Об убийстве Сабин. Все в городе только об этом и судачат.

Трумэн пристально посмотрел на него:

– И что говорят?

Бен оглянулся через плечо и тихо произнес, глядя шефу полиции прямо в глаза:

– Что она была ведьмой.

Эта чушь мне уже поднадоела.

– Только не говори, что веришь в ведьм.

– И что все трое занимались магией… мать, дочь и внучка. Что они организовали ковен[4], который передавал ведьминские тайны из поколения в поколение, – прошептал полицейский.

Довольно этих мерзких слухов.

– Черт побери, Бен! – взорвался Дейли. – Ты что, всерьез веришь в это дерьмо? Я видел девочку. Она – невинный ребенок и не заслужила, чтобы о ней распускали такие слухи.

Кули смущенно потупился:

– Сплетни, конечно, бредовые, но, мне кажется, кое-что про Оливию – правда.

Тут Трумэн заметил, что полицейский назвал ее по имени.

– Бен, ты ее знал?

В памяти всплыли слова Огастеса о близком знакомстве Оливии со множеством мужчин. В животе неприятно заурчало.

Бен Кули? Человек, только что отпраздновавший золотую свадьбу? Только не говори, что ты…

– Лично я – нет, а вот мой старший брат знал.

Трумэн облегченно вздохнул:

– Поясни.

Кули рассказал примерно то же, что и Огастес Макги.

Сколько таких историй всплывет в ходе расследования?

Трумэну очень хотелось услышать хоть что-то хорошее о лесных отшельницах.

– Бен, ну и зачем ты мне это рассказываешь? Мы ни на шаг не приблизились к убийце.

Кули начал топтаться на месте, теребя перчатки.

– Знаю. Но если дочь пошла в мать, то наверняка многие мужчины не прочь ей отомстить. Просто мысли вслух.

– А по-моему, просто мерзкие сплетни.

Эти соблазнительные изгибы нежного тела, эти манящие глаза…

– Давай прекратим эту болтовню. Пусть люди знают, что распускать слухи нехорошо. И следствию ими не поможешь. Если у кого-то есть конкретные факты – другое дело.

– Сплетников трудно унять.

– Старайся изо всех сил, – велел Трумэн. – И отправляй всех, у кого есть факты, к окружному детективу Болтону или к агентам ФБР.

Бен встрепенулся:

– ФБР? Почему ФБР?

Дейли прикусил язык, мысленно ругая себя. Схожие обстоятельства гибели судьи и Оливии Сабин пока не стали достоянием общественности. Кули приподнял бровь, заметив, что начальнику неловко.

– А, понимаю… Нельзя разглашать?

– Я и так сказал слишком много.

– Ладно, буду нем как рыба.

– Спасибо, Бен.

Над головой Кули в дверях появилась голова Лукаса. Бывшая звезда школьной футбольной команды ростом в шесть футов навис над пожилым полицейским.

– Босс, к вам посетитель. – Лукас нахмурился: – Журналист «Орегонца». Отказался сообщить о цели визита, так что я сказал ему: у него на все про все одна минута.

– Бен, у тебя всё? – спросил Трумэн.

– Ага. – Кули с трудом протиснулся мимо туши Лукаса, почти закупорившей узкий коридор.

– Собираетесь его принять? – спросил секретарь.

– Почему бы и нет? – Шефу полиции хотелось отвлечься от слухов про ведьм.