Что ж такое? Похоже на колдовство из сказок. Есть такие. Про подменышей. Но как такое может быть на самом деле? С другой стороны, если это подменыш и он понял, что я его раскусил, то почему просто прогнал? Почему не убил на месте, хотя легко мог? Нет. Опять не сходится. А может, там все-таки сам Хавьер, но заколдованный? И не убил он меня именно потому, что узнал и не хотел моей крови? Потому и прогнал? Его кто-то заставляет все это делать. И он делает. Вот как тут сказкам про всякую ворожбу не верить. Хотя после знакомства с Ойлун я уж и не знаю, где тут сказки, а где нет».

На следующий день Лэло наблюдал первый на его памяти разгром Норрьего на поле боя. Когда генерала плотным кольцом стали окружать тардийцы, Лэло не выдержал и несколько раз свистнул, предлагая помощь. Хавьер явно услышал, так как посмотрел в его сторону, но ничего не ответил. А перед тем, как сломать шпагу и вытянуть вперед руки, свистнул сам: «всем возвращаться домой».

Следующие события слились в один страшный сон. Лэло видел, как Хавьера провели на аркане до Триволи. Как судили. Как везли к месту казни. Как сверкнул топор палача, и как скатилась на землю голова в черном платке…

Он видел. Но не верил, что все случилось на самом деле. Не мог его Жеребенок вот так погибнуть! Просто не мог!

Какое-то время Лэло жил возле столицы. Потом началась война всех со всеми. Он думал, присоединиться к ньеттской армии, которая одной из первых двинулась на Мадинор, чтобы отомстить за казненного князя, но не стал. Что целой лаве конников прибудет от одного ножа? Капля в море.

А отомстить, кому надо, Лэло и сам сможет.

1.5

Убить Драммонда оказалось крайне сложно. Пока шла война за трон Кордии, князь неотлучно находился при армии тардийцев. А после победы плотно обосновался в Мадиноре, как обозвал стольный город новый король. Но и там достать гада ножом было нисколько не легче, чем в окружении сотен преданных вассалов.

Драммонд все время отсиживался или во дворце, или в больше похожем на неприступную крепость особняке на площади Лип. Ни туда, ни туда обычных смертных не пускали. Лэло даже подумывал о том, чтоб наняться к новому королю в стражу, но поразмыслив, отказался от этого. После войны на южан в Мадиноре смотрели косо, а уж во дворце и вовсе не жаловали. Да и кто поверит, что ньеттиец сам, находясь в здравом уме, пойдет служить Мадино? После всего того кровавого ужаса, который учинили королевские войска в Норрвальдо? Нет. Никто не поверил бы.

Оставался особняк. Но пробраться внутрь было невозможно, даже для Лэло, а покидал Драммонд свою крепость не иначе, как с очень приличным отрядом вооруженной ружьями стражи. Кинуться на них с саблей наголо мог только безумец. Стрелял же Лэло, в общем, неплохо, но не настолько хорошо, чтобы доверить одной пуле и кровную месть, и собственную жизнь. Поэтому он решил остаться в столице и ждать, пока что-нибудь не изменится. Уж что-что, а ждать Лэло умел.

Чтоб лишний раз не мелькать перед стражей смуглым лицом, он поселился на окраине и стал зарабатывать кузнечным делом, которому его когда-то давно обучил отец. Старик часто повторял: «У человека в руках всегда должно быть какое-то ремесло! Что бы из тебя ни выросло, чему б ты потом не выучился, а заработать на кусок хлеба своими руками, всегда должен уметь!»

Отец оказался прав. С тех давних пор, как шестнадцати лет от роду Лэло сбежал из дома, чтобы уйти в море на поиски приключений и лучшей жизни, он не вспоминал намертво вбитую в него кузнечную науку. А вот, поди-ка, пригодилась! Побродив по обезлюдевшим из-за войны окраинам Мадинора, Лэло нашел брошенную кузню, обосновался там и зажил, не вызывая к себе лишних вопросов. Хороший мастер нужен всем и всегда. Особенно, если другие разбежались. А то, что у кузнеца лицо черное, так каким ему еще и быть-то?