Короля Лэло так и не увидел, зато уразумел кое-что другое. Понял, кто за все в ответе и кто отныне стал его личным кровным врагом. Драммонд! Именно он, как ни в чем ни бывало, командовал всеми. Значит именно он и есть зачинщик мятежа! И если Хавьер все-таки погиб, Лэло теперь знал, кому за то воткнуть нож в сердце.

Окруженный войсками кортеж двигался медленно. Лэло вполне успел сходить за конем и скрытно поехал за ними. Перейдя границу Кордии, посольство двинулось дальше. Так, никем не остановленная, полная заговорщиков процессия вошла в столицу. Да и кто бы остановил короля!

Лэло думал о том, чтобы сообщить кому-то о грядущей опасности. Но кому? И кто он такой, чтоб ему поверили?

В Кестерию Лэло заходить не стал. Остановился в предместьях. И правильно сделал. Уже на утро следующего дня все заставы закрылись, а на башнях сменили флаги. Вокруг столицы вырос лагерь тардийцев и прочих бунтовщиков. Дела, казалось, обстояли совсем плохо.

Но тут пролетела весть: на захваченную Кестерию идет Норрьего! Лэло не поверил собственным ушам. Неужели Хавьер смог выбраться?! Это ж все меняет!

Радостные новости быстро разошлись по округе. Когда ведомые князем Ньетто войска встали недалеко от столицы, к ним тут же со всех сторон побежали добровольцы, желающие присоединиться к освободителям. И Лэло в их числе.

Но радовался он недолго.

Во-первых, ополченцев не брали. Вернее сказать, брали, но только тех, кто был на коне, при доспехах и полном вооружении. А много ль таких? Почти все добровольцы вернулись по домам. Что поделать: приказ князя!

А во-вторых, Лэло так и не удалось поговорить с Хавьером. Как бы он ни добивался, как бы ни доказывал, что является личным ординарцем Норрьего, его не пропустили.

«Генерал готовится к сражению и никого не принимает под страхом смерти!» – вот и весь ответ.

Опасаясь, что его действительно схватят и запрут где-нибудь подальше, Лэло перестал добиваться встречи. Он просто прошелся по лагерю, внимательно осматривая его и делая выводы.

Все выглядело очень странно. Хавьер привел на штурм столицы войска восточного гарнизона. Да, конечно, ими он и командовал, но он не мог не знать, что это легкая кавалерия, пригодная лишь для пограничных стычек с горцами. Что они смогут сделать против железной лавы тардийцев? И почему Хавьер не позвал своих? Несколько дней ожидания ничего бы не изменили, а то, что ньеттийцы незаменимы при штурмах городов, знали все… Но нет. Сражение назначили на следующий день, теми силами, что уже есть. Добровольцев не берут, а князь никого не принимает!

Не находя себе места от грызущей сердце тревоги, Лэло несколько раз обошел лагерь, потом осмотрел место будущей битвы. Вспомнил, как Хавьер планировал прошлые бои, и прикинул, как и где могут встать войска. Нашел себе место для наблюдения. Потом вернулся обратно и решил, во что бы то ни стало увидеть Хавьера. Хотя бы издалека. А то, вдруг его здесь и вовсе нет?

Только Лэло так подумал, протрубили общий сбор и построение частей.

«Вот оно! Смотр! Вот сейчас и узнаем, тут наш Жеребенок или нет».

Лэло быстро забрался на высокий, еще не облетевший каштан, спрятался между его разлапистыми желтыми листьями и весь обратился в слух и внимание. После того, как войска построились, полог центрального шатра откинулся и оттуда вышел Хавьер. Он был в парадном мундире, генеральская перевязь сверкала на солнце золотом, а видневшийся из-под шляпы с белым плюмажем обычный платок сменил с черного на багряный с серебром, в цветах герба Кестеров. Лэло вгляделся пристальнее. Да. Никакой ошибки. Это сам Хавьер. Его лицо, фигуру, походку, голос и манеру держаться Лэло знал как свои собственные и никогда бы ни с кем не перепутал.