– Ничего. Просто жить. И назло всем сплетницам жить счастливо, в свое удовольствие.

– Как живете вы?

– Верно, – кивнул мужчина.

– Боюсь, Саймон, что жить в свое удовольствие позволительно лишь мужчинам.

– Только не говорите, что вы суфражистка! – обаятельно улыбнулся мистер Вуд.

– Нет! Во всяком случае, до сегодняшнего дня ею не была, – рассмеялась Ханна.

– Фух, а то я испугался! Представьте, женщины доказывают, что могут иметь те же права, что и мужчины.

– Для вас это странно?

– Да. Как представлю, а фантазия у меня богатая, что женщины могут желать наравне с мужчинами…

– Но это же нормально! – перебила его Ханна.

– Думаете? Нет, вы только представьте, что женщины и мужчины равны, и одинокие леди идут…э-э… в…

– В сомнительное увеселительное заведение?

– Нет, вы меня восхищаете!

– Я просто так же, как и вы предпочитаю говорить правду…

6. Глава 5

Уже к вечеру Ханна переехала в дом пастора Морриса. Снять у него комнату решила не только из-за более низкой цены, сколько из-за доверия, которое испытывала к священникам и их родным. Преподобный Поуп и его сестра были настолько добрыми, великодушными, что ей невольно хотелось оказаться рядом с подобными людьми. То, что преподобный Моррис был на венчании сильно подвыпившим, смущало, но кто не безгрешен. Объясняя свой выбор Саймону, она заметила своеобразный взгляд, но против он ничего не сказал.

Мистер Моррис производил своеобразное впечатление. Он имел правильное, немного заостренное лицо, темные, посеребренные на висках волосы, умные серые глаза. Мужчину можно было признать симпатичным, если бы не постоянно поджатая верхними зубами нижняя губа, делающая его похожим на кролика, и взгляд наблюдательных глаз поверх очков, ловя который, Ханне казалось, что в мыслях он представляет ее голой. Однако, за исключением того, что он любил выпить, других недостатков за местным священником жители не видели.

Супругой мистера Морриса была женщина с красным круглым лицом, длинным носом и маленькими пронырливыми глазками. Несмотря на непохожесть, они считались счастливой супружеской парой, живущей в счастливом браке, и являлись примером для жителей Байборо.

Первый совместный обед прошел неплохо. Мило общаясь о погоде, истории города, жителях, Ханна неспешно ела, с грустью вспоминая кухню Марджори. Что ни говори, но готовила подруга просто изумительно. Миссис Моррис готовила сносно, но не так вкусно, как хотелось бы за те двенадцать долларов, которые уплатила за небольшую скромную, но чистую комнату и совместный стол.

На втором этаже под самой крышей в ее распоряжении была кровать, чистое белье, шкап, столик и небольшое зеркало, которое Ханна попросила повесить в комнате.

Настоятельная просьба постоялицы не понравилась хозяйке, и она недовольно скривила лицо, но мисс Норт не отступала. Пусть супруга пастора считала, что желание украсить себя – это грех гордыни, но выглядеть как она, Ханна не желала. После взаимных препирательств, мисс Норт, пожалуй, впервые подумала, что не стоило экономить пару долларов.

Засыпая ночью в чужой кровати, было непривычно ощущать холод простыней и тоску. Оказывается, она слишком привыкла быть с Айзеком, привыкла к теплу его тела, что он рядом...

«Нет, я слабачка! Если бы не Лидия, осталась бы с ним. Терпела, ревновала, мучилась, боялась потерять. А если бы он сообщил, что женится на одной из знакомых? Неужели плакала и унижалась бы? Ползала на коленях и кричала о своей любви? А нужна ли ему моя любовь? – перевернувшись на другой бок, решила, что, сбежав, поступила правильно. – Пусть бедная, зато гордая и с достоинством».