– Сколько раз говорить? Мы не можем позволить себе служанку. Хочешь чай, налей сама.

– Да, мам. Прости, мам, – покаялась я.

Спорить не было сил. Я привычно подавила поднимающееся в груди раздражение. На столе появилась третья кружка. Вместо чая я сделала укрепляющий отвар, зная, что дом надо будет украсить к утру, иначе не успею на работу. Оставалось надеяться, что мастер Йермон сможет отпустить меня пораньше. Я хотела успеть помыться и прилично одеться к балу сестры.

Мама и Минни начали обсуждать детали предстоящего праздника. Нельзя было ударить в грязь лицом перед гостями, поэтому к подготовке мы подходили со всей тщательностью. Торт и закуски нам готовила известная в городе гномиха, управляющая двумя кондитерскими лавками.

– Все доставят к вечеру, – с улыбкой произнесла Минни. – Хорошо, что у них есть курьер, а то наша трудяжка все забыла бы.

Мама снисходительно посмотрела на меня.

– Матильда, мы не можем допустить ни малейшей оплошности. Впредь будь внимательнее. Все же это бал твоей сестры, ее возможность найти партию и удачно выйти замуж. Речь идет о ее судьбе и дальнейшей жизни!

Я кивнула. Родители верили, что Минни сможет выбраться. В нашем сложном положении оставалось лишь уповать на чудо, но когда я пошла работать, у нас получилось скопить денег и отправить сестру в Академию. Она получила достойное образование, которое позволяло ей выйти замуж за аристократа.

Выбор в Борке был не велик, но сестра надеялась найти себе хотя бы барона. Минни погладила меня по руке, ласково улыбаясь.

– Не забудь, сестричка, будут важные гости. Ты же никого не приглашала? Вроде той выскочки, Лори.

– Она из простых, – скривила губы мама. – Ей не место в наших кругах.

Я покосилась на трещину в потолке. Нам чудом удалось сохранить городское поместье. Мне стоило огромных трудов выплатить закладную, чтобы дом остался у нас. Я лишь недавно избавилась от кредиторов и смогла начать брать выходные хотя бы раз в неделю. Однако денег на ремонт все равно не было. Если присмотреться, легко было заметить, что поместье пришло в запустение давным-давно и с трудом сохраняет приличный вид.

Так выглядела благородная бедность, но маме я не решилась это сказать. Амелия Дезран легко расстраивалась, стоило упомянуть наше финансовое положение. Она часто лежала дома с мигренями, придавленная собственным горем как могильной плитой. Потери сильно ее подкосили.

– Сегодня было так забавно, – поспешила сойти с опасной темы я, – у меня на работе один мужчина захотел прийти на наш праздник.

– Кто-то из бедняков? – Мама брезгливо стряхнула крошки от печенья с пальцев. – Надеюсь, ты отказала?

– Уж не лорд Гренекс? – прищурилась Минни.

Сестра, в отличие от мамы, не брезговала моей работой. Она прекрасно понимала, кто заплатил за ее образование, платья и наше жилье. Минни знала, что в лавку захаживали разные клиенты, но беднякам услуги мастера Йермона были точно не по карману.

– Нет, не Гренекс, – помотала головой я. – Сегодня на презентации была делегация драконов. Один услышал, что ты устраиваешь бал, и страшно заинтересовался. Такой чудной! Конечно, я ему вежливо отказала.

– Ты что сделала?! – рявкнула мама.

Я подскочила на стуле от неожиданности и едва не пролила отвар на рабочие штаны. Мой взгляд упал на Минни в поисках поддержки, но сестра была расстроена не меньше матери. У нее задрожала нижняя губа.

– Дракон хотел увидеть меня, – срывающимся голосом произнесла Минни, – а ты ему отказала?!

Я непонимающе смотрела на них. Сестра была готова сорваться в истерику, а мама утешительно гладила ее по спине. Я ни разу не видела столько осуждения в ее глазах, хотя Амелия Дрезен часто бывала недовольна старшей дочерью.