10. Глава 10

Глава 10

 Я всмотрелся в побагровевшее лицо отца и тихо заметил:

- Я сейчас дам распоряжение, папа. А если наш славный капитан пропустил рюмочку, лично доставлю синьора Карначчи в Сорренто.

- Вам так просто от меня не отделаться! – взревел Филиппе. – Я приехал к дочери и внучке. И мне плевать на ваше мнение. Могу переехать на виллу к моему другу Адриано.

- Если вы имеете в виду Челентано, то у него дом в пригороде Бари. А другой – на озере Комо, - сплевывая, заметил я. – Мы с отцом как-то гостили у него и что-то там не видели вас, синьор Карначчи.

- Мне нет дела, кто кого знает! – прорычал он. – Я не желаю уезжать отсюда! – вскрикнул он. – Имею полное право пообщаться с дочерью! А вас я в гробу видал, - пробурчал он.

- В нашем доме могут остаться люди, имеющие хоть какое-то уважение к хозяевам, - холодно бросил я. – Мне нет нужды интересоваться вашим мнением, синьор Карначчи. Достаточно приказать слугам собрать ваши вещи и перенести их на катер. А потом проводить туда вас, - пробурчал я, заметив, как прежде красное от негодования лицо Филиппе вдруг сделалось бледным. – Или придется извиниться перед моим отцом, - сурово закончил я. – Даю вам на раздумье час.

Я упаковал подзорную трубу обратно в чемоданчик и повернулся к молча наблюдавшему за нашей перепалкой с Карначчи отцу.

- Пойдем, папа, я полагаю, твой тесть желает побыть в одиночестве.

- Но, - возмутился Филиппе. – А как же…

- Никак, - поморщился отец. – Мне твои извинения не нужны. Убирайся из моего дома, Карначчи!

- А ты подумал, что скажет Кьяра? – с издевкой осведомился он и принялся одеваться.

- Моя жена преспокойно жила без тебя и еще сто лет проживет. Семья Лукарини обеспечила ее и наших детей…

- Не руби с плеча, Гвидо, - пробормотал Карначчи, прекрасно понимая, что виноват сам. – Пойми меня правильно. Вот если бы я женился на твоей дочери. Отдашь за меня Лорин?

- Ты с ума сошел, идиотто! - взревел отец. - Даже не приближайся к моей семье!

- Будь по-твоему, - кивнул Филиппе. – Я уезжаю и больше не побеспокою вас своим присутствием.

- Зря ты с ним разругался, - пробормотал я, поднимаясь вслед за отцом на террасу. Кьяре не понравится, что ты прогнал из нашего дома ее единственного родственника.

- Ну какая из Карначчи родня? – глухо бросил отец. – Где-то валандался восемнадцать лет и свалился нам на голову. Еще неизвестно, появился бы он здесь, будь жива мать Кьяры. Наглый вонючий прохвост. Решил командовать моей женой.

- Да, - кивнул я. – Одно дело рисовать для удовольствия, а другое - из-под палки. Кьяра нервничает от его попреков.

- Пусть катится в преисподнюю, - рыкнул отец, плюхаясь на круглый стул с коваными ножками. Он улыбнулся Елене, сидевшей на устланном расписной плиткой полу. Потянулся к Кьяре и, нежно поцеловав ее в висок, провозгласил:

- Я самый счастливый из всех Лукарини! Мои жена, дети и внуки со мной!

После ссоры с Филиппе отец пребывал в чудесном расположении духа. Перецеловал девчонок и даже обнял нас с Альдо.

- Настоящий мужчина, - заявил папа, потягивая кьянти из пузатого бокала, - должен жить интересами детей и любимой женщины.

Мне показалось, что он продолжает разговор с Филиппе. Корит его за пренебрежение женой и дочкой.

«Да и кто ты вообще такой, Филиппе Карначчи! - захотелось вскрикнуть мне. - Наша семья существует со времен Возрождения. Тот же Тинторетто, которым так гордится отец, был заказан нашим предком у самого мастера. И никогда картина не выходила за пределы семьи. А что представляет собой семейство Карначчи? Ничего! Ноль! Вылез Филиппе из грязи в князи и кичится своим именем».