– Чтоб ты провалился, Эстард! – цежу зло. Имя бывшего мужа не приносит больше боли – только злость.

И радость оттого, что он не знал о Яне и никогда не узнает. Но вот только что все стало в разы сложнее…

Как бы я ни хотела сделать вид, что ничего не было, что магия не ворвалась в нашу жизнь ошеломляющей волной… снова… но я понимала, что обман самой себя до добра не доведет. Хотя бы потому, что это только в крутых голливудских блокбастерах герои применяют магию на Земле направо и налево, создают команды Людей Икс, Игрек и прочих букв алфавита, сражаются с правительством и злодеями, а на деле… Вот выпустит Ян такой мячик огненный в школе, если его кто-нибудь разозлит всерьез – и что будет? В какой суперсекретной лаборатории мне потом сына искать?

То есть либо бросать все – и ехать в глубинку, где интернет ловит только по праздникам и то не всегда… Но как сын это переживет? Сломать жизнь ребенку, заперев его в одиночестве? А на что жить будем? Квартиру продадим? Так все равно на всю жизнь не хватит. Даже если прикинуть, что после совершеннолетия Ян сможет, проучившись дистанционно, выйти на работу и жить, как все люди. Жить, скрывая свою суть и каждый миг боясь, что его обнаружат…

Странно, что я вот так спокойно рассуждаю, да?

Может, потому что всегда была к этому подсознательно готова. С тех пор как увидела мужа, играющего языками пламени от костра. Они превращались под его ладонями то в сверкающих алым птиц, то в диковинных крылатых лошадей, то в сражающихся воинов.

Как давно это было?

– Мам, у нас все готово! Чай заварил, – сверкая темными глазищами, сообщил Ян.

Смотрел он с беспокойством и легкой толикой вины. Ян действительно очень взрослый для своих лет. С самого раннего возраста, как только он начал осознавать, что мама одна, и мама, увы, не всесильна, он стал моим маленьким рыцарем.

Помогал тащить сумки из магазина, тихо играл дома или выходил во двор, так, чтобы я могла видеть его из окна. Редко жаловался, всегда спрашивал, чем помочь, удивляя и поражая всех взрослых в округе.

«Регинка, как ты такого сына воспитала? – с завистью спрашивала соседка с третьего этажа. – Мой вон старше, а оболтус-оболтусом!»

Что я могла сказать? Наверное, в этом не было моей заслуги, или она была невелика. Просто Ян мое чудо, единственное чудо, оставшееся от беззаботной студенческой жизни.

Я прикрыла глаза, кусая губы. Зашла на кухню, улыбнулась, словно нет ничего необычного в том, чтобы видеть магию и пить чай вместе с говорящим зверем, который свесил хвост со стола и грызет какую-то печеньку.

– Ну что, братцы-кролики, кто сдаваться первым будет? – обвела взглядом замершую компанию.

– Ма-ам, я хотел сказать-то… – сынуля запнулся, но уверенно продолжил, – давно хотел… но просто я за тебя боялся. Вдруг ты решишь, что мне это… лечиться пора? Взрослые же в магию не верят! Я знаю, что ты мне тоже не верила! – выпалил и насупился, уткнувшись в чашку.

Вот оно что. Выкрутился, мелкий. И заодно вывалил на меня то, что его снедало столько времени. И ведь ни словом, ни жестом не дал понять! Эх, Регинка, хреновая из тебя мать получается. Видела ведь, что сына что-то беспокоит, пыталась вызвать на разговор, а потом списала на обычное мальчишеское упрямство.

Встала и подошла к сыну, молча обнимая его за плечи и целуя в макушку. Тот даже не дернулся и не зашипел про «телячьи нежности».

– Ян, ты знаешь, что я отношусь к тебе, почти как к взрослому, – сказала серьезно, услышав пыхтение, – и стараюсь всегда и все обсуждать с тобой на равных. Все, что касается нашей жизни.