Нельзя сказать, что я за сына не переживала – ещё как переживала! Но понимала, что нет смысла душить его сейчас своей заботой. Ян мальчик умненький и самостоятельный, благодаря Лире ориентируется в этом мире лучше меня.

Окно на втором этаже, наконец, оттерлось. Ведра с чистящим средством закончились, коридоры и ещё две маленькие комнатки, которые были почти пусты, не считая пары шкафов, кроватей, столов и стульев, были приведены в порядок.

Все, пожалуй?

Но, как и все женщины, я была любопытна, как кошка. И решила заглянуть на чердак.

Старая лестница была удивительно нескрипучей и удобной, несмотря на отсутствие перил. Я легко взбежала вверх, оказавшись перед овальной формы дверью, но… та была заперта. Хм, странно. Дом стоял пустой давно, ректор вообще говорил, что все двери нараспашку, даже ключей не было – пришлось и ключи, и магические замки заказывать у завхоза.

Хотя, погодите-ка, на кухне в одном из шкафов стояла большая жестяная коробка. Помимо кучи каких-то обрывков ткани, перышек и бусин, также, что весьма кстати – ниток и иголок – там было что-то, напоминающее ключ. Правда я приняла его за украшение.

Сбегать дело пяти секунд, что я и сделала.

Небольшая и довольно тонкая полоска металла с крупной круглой черной бусиной на конце действительно меньше всего напоминала ключ. Почему я решила, что это именно он? Не знаю. Как будто под руку что-то толкнуло. Сто лет уже не участвовала ни в каких авантюрах, а тут, что ни день, то…

Полоска вспыхнула на мгновение голубоватым отсветом – стоило только к двери поднести – и потертая серо-зеленая защитница чердака беззвучно распахнулась.

Со странным трепетом я медленно перешагнула порог. Тишина. Темнота. Толком ничего не видно. К счастью, я прихватила лампу. Магическую – яркую. Нам выделили три штуки на дом.

Кроме простеньких артефактных светильников, которые там уже были.

Пол на чердаке отозвался скрипом. По телу невольно прошла дрожь. Может, там какая нечисть водится? Как выскочит домовой какой-нибудь, ка-ак завоет!

Но все было тихо.

Светильник выхватил из темноты одно маленькое заколоченное оконце, груду сваленных мешков, разломанных стульев, какой-то комод, несколько сундуков…

Я уже было хотела выйти – от пыли свербело в носу, а чих грозил обернуться маленькой катастрофой, когда мне показалось, что чуть впереди, у одной из косых балок, держащих крышу, что-то блеснуло. Запрятанные драгоценности, не иначе.

И все-таки я сделала несколько шагов вперед и протянула свободную руку.

– Ай!

Палец обожгло.

Медленно, как зачарованная, поднесла уколотый палец к губам – на нем набухала капля крови.

То, что случилось после, я буду вспоминать ещё долгие годы.

Чердак вдруг озарился светом – и тревожным, и каким-то невероятно притягательным.

И прямо в воздухе отчетливо проступили, сплетаясь змейками, буквы:

«Одаренный Жизнью поймет. Кровь свое возьмет. Родичь прочесть сможет».

Медленно, словно позволяя мне проникнуться величием происходящего, по воздуху в вихре знакомой голубоватой энергии спускался медальон.

Это была самая невыразимо прекрасная вещь, которую я когда-либо видела. Круглый, небольшого размера, весь он был увит причудливыми узорами, какими-то веточками, ягодами, мелькающими тут и там крыльями и хвостами, рогами и перьями.

А ровно посредине, образовав треугольник, горели три ярко-голубых камня. Я не могла отвести взгляд от них. Руки сами потянулись, коснувшись медальона, и он вдруг щелкнул и раскрылся в моих руках. Там было лишь две вещи. Кольцо и портрет.

Массивный на вид, мужской перстень. Как он вообще сюда поместился? С таким же пронзительно-голубым камнем. Не думая, я надела его на указательный палец правой руки. И кольцо, казавшееся огромным, село, как влитое.