А я борюсь с собой, чтобы не схватить ручку и не начать конспектировать. Интересно, в этом мире кто-нибудь занимался сравнительным твареведением?

– Спасибо, Айра, – искренне поблагодарила девушку, – на самом деле я хотела расспросить тебя о школах… понимаешь, раньше мы с сыном жили совсем в глуши, – сочиняла на ходу, надеясь лишь, что девушка не отреагирует на ложь так, как мог бы её хозяин, – но у моего сына проснулись кое-какие способности к магии, и мне хотелось бы узнать, как для него будет… безопаснее учиться.

– Но госпожа, этим обычно занимается отец ребенка, – на меня посмотрели с искренним недоумением.

– Я вдова, – терпеливо объяснила, волевым усилием подавляя ярость и горечь.

Ничего-ничего. Если ты мне только встретишься на пути, милый мой бывший муж, я тебе такую тихую и покорную жену устрою, что будешь до соседней границы бежать. А то бедных девушек каждый обидеть норовит. Да только сбежать потом может далеко не каждый!

– Поэтому скажи, что такое протекторат? – Продолжила терпеливо. – Я не совсем поняла. В том журнале – кивнула на лиловую красотку, которая поправляла тонкие очки и играла зеленым шаром из магии, катая его по ладони, – написано, что эта форма обучения, к великому огорчению некоторых магов, постепенно уходит в прошлое, поскольку никто не рискует взять на себя заботу о подрастающем поколении…

– Я не очень хорошо разбираюсь в человеческом обучении, – смущенно заметила девушка, показывая мне очаровательный раздвоенный язычок. Ты ж моя чешуйчатая прелесть! Так и хотелось заглянуть в рот и проверить наличие клыков, – но у нас, например, есть «узы алдера» или Старшего. Когда Старший и более сильный берет младшего под свою защиту.

– И в чем эти узы заключаются? – подалась я вперед.

– Старший защищает, дает кров, учит. Оплачивает обучение в учебном заведении, если необходимо. Покупает вещи, предоставляет стол и кров. Содержит. Взамен младший приносит ему «малую клятву» – обет верности. Чем больше вложили в младшего – тем больше он потом отработает на благо рода своего Старшего.

Хм. Пока такой вариант мне нравился, увы, не слишком. Ян не любит подчиняться, а маги наверняка подобным злоупотребляют…

О чем и спросила, получив в ответ почти гневное:

– Не знаю, как там у этих магов, – это слово девушка почти выплюнула, – но у нас злоупотреблений не бывает! Владеющий строго покарает любого, кто окажется замешан в подобных делах! А маги, кажется, потому и перестали почти пользоваться этой формой обучения… нет дураков потом всю жизнь бесплатно на чужой клан работать и пинки-тычки получать.

– Даже если вместо сына обязательства взяла бы на себя я? – уточнила. – Даже тогда никто бы не согласился?

А хороший был бы вариант. Жаль.

Девушка примолкла, пробубнила что-то нечленораздельное и исчезла. Больше не расспросишь. Ночь я провела тревожную, полную непонятных видений, которые сразу же таяли и забывались. С утра голова болела ещё сильнее, отчего я морщилась, поклевала какую-то кашу с фруктами, оделась в простое, но теплое платье, которое мне дали, и уже на рассвете стояла на большой открытой площадке.

Подойти к краю и заглянуть вниз мне не дали. Проводить вышел сам любезный хозяин.

Он также был хмур и, кажется, зол. Подошел, холодно поздоровался…

– Я отплачу вам за спасение, чем смогу, лесс Ирргонар, – пообещала негромко.

Мужчина запрокинул голову и как-то зло хохотнул.

– Вы? Да что у вас есть? Не подскажите, лесса Морис? Вернее, Марис? – подсказала бы… да только сейчас дошло, что имени он у меня не спрашивал, а все равно откуда-то знал.