– Парень, вроде, нормальный, да только уж больно быстро, доча, – задумчиво протянул отец. – Надо бы учебу закончить, а потом уже о семье думать. И вообще, что ты о нем знаешь?

– Пап, он не с улицы, Лоркин дальний родственник, москвич, химик, инженер, работает в серьезной лаборатории. И вообще – умный и веселый.

– Умный – это хорошо, – пробормотал отец. – И веселый – тоже неплохо. Этих веселых, умных и находчивых в КВНе полно было, видели. Для жизни другие качества важны: верность, забота, надежность.

– Ой, Алик, да это ж сколько надо встречаться, чтобы понять человека, – вмешалась мама. – А насколько он верный и надежный, можно узнать только после свадьбы.

– Может, ты и права, – с сомнением протянул отец.

Свадьбы у них не было: роспись в районном отделении ЗАГСа и небольшой вечер в кафе на тридцать человек. Платье светло-кремового цвета, приятная тонкая и струящаяся ткань, вставки из гипюра на лифе, а уже под этот цвет подобрали шапочку-таблетку с фатой. Получилось очень стильно.

За месяц подготовки к торжеству она похудела на восемь килограмм, и это ей очень шло. Заметно осунулось гладкое округлое личико, так похожее на ее аккуратный почерк, состоящий из этих самых округлостей и замысловатых вензелей.

Лилька-каллиграфия. Все ровненько, аккуратненько, без клякс и помарок. Ей удивительно подходило это прозвище, прицепившееся к ней в младших классах.

И жизнь свою она планировала именно так: по линеечке, ровно и гладко. Недели-бусинки, которые будут складываться в изумительное по красоте ожерелье.

Учеба – замужество – рождение детей и работа с детьми, которых она будет учить правильно держать ручку и выписывать буквы одного размера и под правильным наклоном. Правда, уже давно нет перьевых ручек и чернильниц – непроливаек, нет такого предмета, как чистописание, но красивый и понятный почерк еще никому в жизни не помешал.

А еще она научит их читать. Читать не только букварь, но и хорошие книги; думать, задавать вопросы и искать на них ответы.

Своих детей хотела двоих: мальчика и девочку. Именно в такой последовательности. Об именах не задумывалась, это не казалось ей важным, но одно знала точно: мальчик будет ходить на фехтование, а девочка – на танцы или художественную гимнастику. И оба будут заниматься музыкой. Сын будет играть на саксофоне, а дочка – на фортепиано или на скрипке. Если захотят, конечно. Заставлять она никого не станет. Просто будет делать максимум, чтобы дети выросли разносторонними личностями и достойными людьми.

В квартире ей хотелось много зелени в горшках и горшочках. На подоконниках и на специальной этажерке: видела когда-то в каком-то журнале. Она будет поливать их в разное время, ведь домашние растения – разные, у каждого свой характер и каждый нуждается в индивидуальном уходе.

К кошкам она не благоволила, смеялась, говоря, что это генная память: ее маму в детстве сильно расцарапала кошка. А держать собаку в доме считала издевательством над животным. Собаке нужен двор, простор, где можно побегать и порезвиться. А для этого неплохо иметь дачу. Но – это уже, как получится. Ну, а муж – он должен разделять ее предпочтения, с ним должно быть легко, тепло и комфортно. Ей должно хотеться все делать для него. А ему – для нее. И, конечно, – любовь. Они должны любить друг друга. Тогда остальное будет просто приложением.

Из этого плана – такого реального и разумного – она смогла воплотить пока только один пункт – у нее родился мальчик, сын. Учебу она прервала, домашних растений нет и не предвидится в этой крошечной двушке, а главное – муж. Муж, который красиво и доступно объяснил ей, почему он оставляет ее с маленьким ребенком и переезжает в Америку. Да, мама не в том возрасте, чтобы ехать одной. Да, трудности обустройства в новой стране неизбежны, и она с малышом и без диплома будет эти трудности только усугублять. А вот он устроится на работу, найдет подходящее жилье и тогда… Тогда она и приедет с сыном. На все готовое. Ему уже будет четыре годика, можно будет отдать в садик, а самой выйти на работу. И все будет хорошо, вернее – отлично.