– Мое почтенье, красотка. Сегодня у нас в меню…

– Я буду «Катти Сарк», – перебила она. – Двойную порцию. И воды.

– Вы всегда пьете, как мужчина?

– Нет, обычно я пью из стакана.

Дурацкая шутка. Все это из-за усталости. Бобби выжата как лимон. Она поспешила в дамскую комнату, чтобы сменить использованный тампон на простую мини-прокладку – так, на всякий случай, пусть будет. К счастью, прокладка действительно оказалась нужна только «на всякий случай». Уф, можно отдыхать целый месяц.

Андерсон вернулась за столик уже в лучшем расположении духа, а осушив половину порции, еще немного оттаяла.

– Эй, вы только не обижайтесь, – извинился бармен. – Здесь очень пустынно в такие дни, так что радуешься каждому новому лицу. Вот у меня и развязался язык…

– Сама виновата, – отмахнулась Андресон. – Просто неудачный выдался день.

И, прикончив напиток, вздохнула.

– Налить вам еще, мисс?

«Уж лучше бы продолжал звать красоткой…»

Она отрицательно покачала головой.

– А вот молока принесите. Иначе к вечеру у меня изжога начнется.

Бармен принес молока. Бобби пригубила стакан, размышляя о том, что случилось в ветеринарной клинике. На ум пришел быстрый и простой ответ: «Я не знаю».

Зато Бобби помнила, что произошло, пока они с Питером дожидались очереди на прием. Ровным счетом ничего. Ее разум уцепился за эту мысль. А ведь посетителей там сидело не меньше, чем после, когда случился этот хаос и Пита пришлось насильно тащить к выходу. Конечно, там не было тихо: все-таки клиника – не библиотека, туда приводят животных самых разных пород, многие из которых в природе не выносят друг друга, – но шум стоял в пределах приличий. Под влиянием выпивки Бобби вспомнился хозяин боксера, мужчина в комбинезоне механика. Боксер просто посмотрел на Питера. Тот ответил кротким взглядом. Ничего особенного.

Ну и какие выводы?

«Какие-какие… Допивай свое молоко, вали домой и забудь обо всем».

Хорошо. А как насчет той штуки в лесу? Про нее тоже надо забыть?

Вместо ответа в голове зазвучал голос дедушки: «Кстати, Бобби, а как эта хреновина действует на тебя? Ты хоть задумывалась над этим?»

Нет.

О, а теперь задумалась… И сразу же захотела выпить еще. Но стоит поддаться порыву, и она захмелеет. И это большой вопрос, хочется ли Бобби хмелеть в одиночестве, ближе к вечеру, в этом огромном сарае, дожидаясь, пока кто-нибудь (может, даже сам бармен) подкатит и спросит, что же делает столь прелестное место вокруг такой девушки…

Оставив на стойке пятерку и попрощавшись, она пошла к выходу, но по дороге заметила телефон-автомат. Это ничего, что от грязной, засаленной будки разило старым бурбоном. Андерсон опустила монетку и, прижимая трубку к уху плечом, отыскала в «Желтых страницах» номер клиники Эйзериджа. Миссис Алден ответила ровным тоном. Где-то на заднем фоне слышался лай собаки. Одной собаки.

– Не хотела, чтобы вы считали меня нечестной клиенткой, – объяснилась Бобби. – Я заплачу́, а ошейник вышлю вам завтра по почте.

– Не волнуйтесь, мисс Андерсон, мы столько лет вас знаем, что не стали бы беспокоиться. А насчет поводков – так у нас их тут целый шкаф.

– Шумновато сегодня было, да?

– Ой, и не говорите! К миссис Перкинс пришлось вызывать врача. Ей наложили несколько швов… Хотя, по-моему, она довольно легко отделалась, и вообще-то люди с такими проблемами обычно сами добираются до больницы. – Миссис Алден доверительно понизила голос. – Слава богу, ее покусала своя же собака. Дамочки такого сорта готовы таскать людей по судам из-за всякого пустяка.

– А вы случайно не знаете, что могло стать причиной?