Снова трогаю-трогаю-трогаю. Не могу не касаться. Без этого близость совсем обезличенная выходит. С новыми толчками теряюсь окончательно. Проваливаюсь в момент. Уже не вспоминаю ни о чем. Только Тимура вижу и осязаю. За него, как за опору, цепляюсь. Ногами обхватываю его торс, не позволяя далеко отстраняться. Мне мало, хочу большего, всего его хочу чувствовать.

Мы в губы друг друга впиваемся, улыбаемся ошалело и не перестаем целоваться. Я его затылок глажу, а он мою грудь мнет и соски выкручивает.

Это сумасшествие. Мы оба ненормальные, но уже не можем оторваться. Целую его там, где могу дотянуться, языком по татуировке на плече веду. Узор плавный получается, и с каждым завитком Тимур рычит все громче. И это подмывает еще больше ему отдать. Громче кричать, так что ему приходится мой рот ладонью зажать, чтобы нас никто не услышал.

— Ненормальная моя, — усмехается Тимур и снова находит мои губы. Целует так сладко, что по венам блаженство растекается. — Всю бы тебя сожрал, — языком через кружево сосок ласкает.

— Тим! Пожалуйста, — всхлипываю, потому что больше невыносимо. И я сдаюсь.

Меня мотает из стороны в сторону. Агония накатывает резко, внезапно, как вспышка камеры. Мы замираем в этом моменте. Я вжимаюсь в Тимура, пальцы в волосы его запускаю и тяну несильно. Оргазм вспышками-волнами находит. Я будто на гребне взлетаю и проваливаюсь под толщу, а потом все по кругу. Ярко, остро, хорошо. Чувства бьют резко и отступают, оставаясь отголосками. Дрожь по всему телу бежит, от макушки до пяток.

Мы новый отсчет запускаем. Тимур в несколько толчков догоняет меня. Оба застываем, смакуя наслаждение. Он расслабляется после оргазма, придавливает меня собой, а я по груди его распластаться готова, потому что тяжесть разгоряченного тела приятна. Продолжаю его гладить, то ли себе давая понять, что все было реально, то ли Тимура в экстазе удерживая.

Он приходит в себя первым. Поднимается, садится, осторожно мои ноги передвигая и колени целуя. Вздрагиваю от нежности запредельной. Тимур своим свитером меня укрывает сверху. Тепло. И пахнет приятно. Прикрываю глаза,

— Я повторить хочу, красотка, — он наклоняется, целует в уголок губ и большим пальцем по подбородку ведет. — Мне мало тебя было. Да и место поудобнее бы выбрать.

И мне бы улыбнуться, кивнуть и назначить свидание, потому что так обычно девушки поступают, но предложение меня пугает. Я не хочу начинать новые отношения, пока рушатся старые. Я вообще никаких отношений не хочу. Не нужны они мне, потому что ни черта хорошего от них.

— Мы не будем повторять, — качаю головой и резко сажусь. Перед глазами все кружится. Стараюсь не смотреть на Тимура, но чувствую, как он медленно закипает от злости. — Это было один раз, — надеваю платье. Руки дрожат. Достаю сапожки, влезаю в них босыми ногами, тут всего-то на лифте подняться, не окоченею.

— Воспользовалась и выбросила? — он показательно стягивает с себя резинку и завязывает, громко хлопая в конце.

— У нас все было по обоюдному согласию, кажется, — да, по такому обоюдному, что я сейчас на трясущихся ногах поползу к лифту. После такого секса нужно как минимум полчаса лежать и целоваться, а еще глупости какие-нибудь говорить. Хотя с последним хорошо выходит уже сейчас.

— Тебе что-то не понравилось? — спрашивает серьезно, но за этим хмурым взглядом я вижу медленно растущую неуверенность. Боже, ну вот как сказать, что с ним был самый яркий секс за последние года три так точно моей жизни, но продолжение мне не нужно?

— Все понравилось, просто я не планировала встречаться с тобой еще, — сложно. Очень сложно отшивать того, кто не хочет уходить. И это даже хуже, чем посылать далеко и надолго пьяных мужиков в баре. К ним отвращение настоящее. С Тимуром же иначе: я ему благодарна за все, что он сделал для меня: не бросил, повел себя как джентльмен утром, даже до оргазма довел. — Спасибо, что не оставил.