Беру шубу и натягиваю ее на плечи, прячу колготки в карман.

— Почему? — не унимается. Ему и правда важно знать причину. Не отстанет же: пальцы на запястье моем в стальной хватке сжимает. Горячий, злой, но все равно очень красивый. Бывают же такие. — Только правду.

Правду. Ну что ему сказать? Что я воспользовалась, чтобы мужа-изменника забыть? Сама ведь тогда не лучше. Придумать, что решила в сомнительную романтическую авантюру ввязаться, потому что никогда в моей жизни подобного не было? Или сказать то, что его навсегда от меня отвернет? Решение приходит само. Тимур просил правду. И я ведь не совру, если скажу.

— Я замужем, Тимур, — поджимаю губы. Вижу, как округляются его глаза, а потом, когда спадает первый шок, брови сходятся на переносице. — Мы поругались сильно, я хотела забыться. Прости, что так получилось. Я не хотела тебе говорить. И спасибо за все, — открываю дверцу. Нужно уйти, но растерянность на его лице в ступор вгоняет. Хочется отчего-то рассказать ему всю правду, но я прикусываю язык. Ни к чему все это. Он уже завтра забудет обо мне, когда встретит новую девочку, которая так же выйдет ему навстречу, слегка пошатываясь. И, возможно, с ней получится лучше, чем со мной. — Мы не оформили заказ, — лезу в сумочку, там должна быть наличка. Пара тысяч, но ему хватит заправиться. — Возьми хотя бы на бензин.

— Бабки свои забирай и проваливай, — рявкает, и я не решаюсь спорить.

— Удачи тебе, — произношу тихо и отступаю. Не стану спорить, чтобы не усугубить.

— Сука! Сука! Сука! — он уже не обращает на меня внимание. Колотит кулаком подголовник, выплескивая ярость.

Прикрываю дверь и уношусь прочь, но следом за мной тянется горький осадок, который не смыть теплой водой. Он внутри отпечатывается, и я понятия не имею, как от него избавиться.

6. Глава 5

В лифте на меня накатывает паника. Все ведь было хорошо: симпатия, вспыхнувшая страсть, секс. Но взгляд Тимура, в котором явное разочарование сквозило, клеймо выжигает. Отмыться хочется. Будто в грязи извалялась.

Успеваю сотню раз пожалеть обо всем, пока еду наверх. Лицо ладонями закрываю и мычу в них. Ну почему я такая дурочка? Почему нельзя было молча уйти? Зачем я вообще ляпнула про замужество. Боже! Я когда-нибудь научусь расставаться с людьми, не выставляя себя или их в дурном свете. Душно становится, и в жар бросает. Достаю ключи от квартиры и подхожу к дверям лифта. Быстрее бы оказаться дома и вдоволь нареветься, потому что жизнь продолжает катиться под откос, с каждой минутой набирая скорость.

Дрожащими руками в замок попадаю с пятого раза. Два оборота, и я шагаю в прихожую, где стоит чемодан и пара коробок. Осматриваюсь, смутно припоминая, что вчера этого здесь не было. Гадать, что это и откуда, не приходится — Лёша выглядывает в коридор и улыбается мне виновато. И снова испытание моей выдержки, а нервы последние и так на волоске. Закатываю глаза, но больше бежать не хочу. Плевать уже, что будет. И так не дни, а решето, в которое все хорошее отсеивается, а мне остается печаль, разочарование и одиночество.

— Привет, — начинает мягко, я молча раздеваюсь и снимаю сапоги. — Я волновался. Приехал поздно вечером, думал, мы поговорим. А тебя дома не было. Где ты была, Карина?

Ого. Вот это разгон от милого и заботливого мужа до строгого главы семьи. Хорошо, что семьи больше нет.

— Это не твое дело, — сегодня я, кажется, учусь отстаивать личные границы. Особенно когда их так вероломно нарушают. Как медведь в валежнике. Оставляю сумочку в прихожей и иду на кухню. Мне нужен глоток воды, а лучше кофе с коньяком, чтобы нервозность отогнать, но в присутствии Лёши пить не стану. Его выгнать нужно, а не предлагать побыть собутыльником.