– Но мне действительно нужна помощь, – глухо сказал Фрост.

 Запах вишневого табака, такой родной и волнующий, окутал всю его суть, въелся в волосы и ткань сюртука.

 И хотя за этим запахом приходила кошка, Фрост не отождествлял его с Марлой. А с кем?

 – Она станет первой, – продолжила шлюха. – А кто будет вторым?

 – О чем ты? – процедил Фрост.

 – Однажды нас станет семеро… Но кто же будет вторым? – зеленые глаза кошки загорелись опасным огнем, а аромат вишни исчез, будто его не было.

 Теперь Фрост морщился от жуткого запаха горелого мяса.

 Откуда здесь взялся смрад Крематория?

 Почему сапоги промокли, а вместо допросной вокруг него раскинулась степь?

 Денвер обернулся и обнаружил, что стоит спиной к Красному Мосту.

 До кладбища рукой подать.

 Устав гадать, что все это значит, Фрост, запахнул плащ, скривился от отвращения, когда запах горелой плоти снова коснулся его носа, и зашагал вперед к черной громаде Крематория.

 Он даже не удивился тому, что возле задней двери его ждет Тварь. Рисующая. Мэри. Она была в другой одежде, а значит, он успел ее отпустить и… надраться до такой степени, что ничего не помнит? Сколько времени прошло?

 Делая вид, будто все в порядке, Фрост подошел к Мэри и обнаружил, что совершенно забыл не только последние события, но и фамилию художницы. Ну что же, Мэри так Мэри.

– Добрый вечер, капитан Фрост, – вежливо сказала Мэри, заставив его в очередной раз неприятно удивиться.

 А ведь действительно, приближаются вечерние сумерки, и теперь понятно, почему так жутко пахнет горелым. Возле главного входа наверняка собралась толпа, ожидающая, когда им отдадут пепел их родных и близких. Интересно, скольких хоронят сегодня?

 Хотя это не главный вопрос. Главный вопрос в том, что он здесь делает?

 Неразборчиво буркнув ответное приветствие, Фрост с отвращением посмотрел на дверь черного хода. Крематорий он не любил, и обычно старался посылать сюда кого-нибудь другого, если того требовало расследование. Почему же сегодня он не сделал так же?

 Ах да.

 Тварь.

 Мэри.

 Рисующая подслеповато прищурилась, глядя на него, переступила с ноги на ногу, и Фрост понял, что у нее, как и у него, промокли ноги. Это заставило его взглянуть на нее с ноткой благодушия. Страдать в одиночку было намного противнее и обиднее.

 Как бы выяснить, зачем он сюда пришел, не задавая странных вопросов? А может, дождаться, пока снова запахнет вишневым дымом и узнать все у кошки? Хотя Фрост подозревал, что Марла ему просто мерещится. Будет очень весело, если окажется, что она плод его воображения. Выкрутасы отравленного опиумом разума. Но Фрост в последнее время старался ограничить себя, потому что не хотел в один прекрасный день превратиться в слюнявого идиота. Где-то на задворках сознания тлела надежда, что однажды он сможет познакомиться с женщиной, за которой столько времени наблюдает из окна своей спальни.

 Но рисующая сама начала нужный разговор.

– Я хочу верить, что вы сдержите данное слово, капитан Фрост, – тихо произнесла она.

 Он собрался было сказать, что ей надо было думать раньше. До того, как она измазала руки красной краской, чтобы привлечь к себе внимание и попасть в участок.

 Но он промолчал. Ведь совершенно не помнил, что пообещал этой смелой девушке.

– Можешь мне верить, – проворчал он, стараясь смотреть в сторону.

– Капитан Фрост, если вы меня обманете и начнете преследовать моих братьев и сестер, я буду вынуждена их защищать, – твердо произнесла Мэри. Если бы не ее беспомощные полуслепые глаза, это могло бы произвести впечатление.