Так вот, о чем речь…

 Фрост подарил рисующей долгий решительный взгляд.

– Я всегда держу данное мной слово, – жестко отчеканил он, и Мэри смешалась.

– Простите, – тихо ответила она.

 Странно. В допросной она казалась Фросту намного смелей. А сейчас создавалось такое впечатление, будто рисующая панически боится того, что он рядом.

 Но, судя по всему, они договорились о встрече именно здесь.

 Проклиная свои внезапные провалы в памяти, Фрост отвернулся от Мэри и положил ладонь на ручку двери.

– Нам же сюда? – на всякий случай уточнил он.

 Рисующая покачала головой.

– Лучше подождать, пока Гроун закончит с похоронами. Он обещал выйти, как только раздаст урны с пеплом.

 Ах да, похороны же еще не закончились. Или закончились?

 Небо над Рурком, серое от набежавших туч, окрасилось рыжиной, знаменуя наступление заката.

 Фрост отодвинулся от двери, снова посмотрел на Мэри, но ничего больше не сказал. Все слова казались лишними. Они с этой девушкой не друзья. И вряд ли когда-нибудь станут, даже если и будут дальше работать вместе над «странными» делами.

 Она – Тварь. И Фрост был уверен, что не сможет когда-нибудь об этом забыть.

 Несмотря на смутные опасения, молчание не казалось тягостным или неловким. Мэри, подняв голову, с упоением разглядывала рыжее небо, будто видела его впервые. Казалось, она пытается впитать каждое изменение цвета. Интересно, она ведет себя так, потому что она рисующая?

– Я не пропускаю закаты. Смотрю на каждый из них, – пояснила Мэри, заметив внимание Фроста.

– Это так важно? – осторожно поинтересовался он.

– Да. Каждый из них может оказаться для меня последним.

– Боишься умереть? – нахмурился Денвер.

– Нет. Я жрица Смерти, – напомнила Мэри.

– Тогда почему?

 Вместо ответа, она на миг закрыла глаза ладонями, и он все понял. Эта девушка боится грядущей слепоты.

 Пожалуй, Фросту было немного ее жаль.

 Он даже открыл рот, чтобы сказать слова ободрения, но не успел. Задняя дверь Крематория распахнулась, и на пороге возник смотритель. Видимо, это и был Гроун. Его сальные черные волосы, собранные в неряшливый хвост, пропахли содержимым похоронных печей, а на неопрятном фартуке из некрашеной кожи Фрост заметил кровавые разводы.

 Не обращая внимания на капитана полиции, Гроун бросил на Мэри тяжелый взгляд и хриплым голосом произнес:

– Ты была права. Одно из тел горело зеленым пламенем.

– Чье именно? – подался вперед Фрост, и смотритель Крематория, наконец, заметил его присутствие, как и нашивки на форменном мундире. Губы Гроуна скривились в подобострастной и одновременно презрительной улыбке.

– Некоего лорда Лерия Танета… капитан.

 Фрост нахмурился. У него появилось много вопросов к своей напарнице, но задавать их в присутствии человека, не относящегося к расследованию, он не собирался.

– Спасибо, Гроун, – Мэри покосилась на Денвера, опасливо повела плечами и улыбнулась смотрителю. – А что насчет второй моей просьбы?

 Гроун шмыгнул носом, провел пятерней по волосам, намертво застряв в своих сальных патлах и смачно сплюнул себе под ноги.

– Завтра ночью. Я буду дежурить.

– Спасибо! – не обращая внимания на остатки пепла, грязи и боги знают, чего еще, Мэри взяла Гроуна за руки, и на миг Фросту показалось, что она собирается их поцеловать. – Матушка не останется в долгу.

– Я знаю, – Гроун терпеливо подождал, пока Мэри отпустит его руки и снова сплюнул. Очевидно, у него во рту стоял привкус дыма и он хотел от него избавиться. – До встречи.

 Не соизволив даже кивнуть на прощание, Гроун скрылся во тьме Крематория, а Мэри повернулась к Фросту.