Я так растерялась от этого вопроса, что не сразу нашлась с ответом. Да и вообще, на какой ответ он рассчитывает? Что я отвечу правду? «Нет, конечно же, я не вернусь»? Зачем возвращаться, когда дома ждет любящая семья? А с ним мы даже не друзья. Он привел меня сюда силой.

Но чутье подсказывало, что правда будет неправильным ответом, а откровенная ложь может разозлить мага.

— Я же отравлена. Даже если ты меня отпустишь, я не смогу уйти — забыл?

— У нас уговор. Когда я получу артефакт, ты будешь свободна, — напомнил он и, к счастью, сменил тему. — Кстати, об артефакте. Расскажи о своем женихе.

— Что, например? — насторожилась я.

Скорее всего, его волновали какие-нибудь слабости Рона, что-то, что можно будет использовать против него. Но даже несмотря на то, как поступил Рональд, мне не хотелось ему вредить.

Но Биен удивил:

— Хочу немного побольше узнать о нем, чтобы найти к нему подход. Ты же сама сказала, что твой жених благородный и справедливый. Возможно, действительно получится убедить его помочь пусть не мне, но хотя бы людям. Расскажи, как вы с ним познакомились? Где бывали вместе? Как он сделал тебе предложение? Так я пойму, что он любит и какой он человек.

Кажется, это были не такие уж страшные вопросы. Да и я сама обещала помочь, так что ответила:

— Мой дед занимает не последнее место при королевском дворе. Мама его единственная дочка. А потому меня и моего младшего брата дедушка часто брал во дворец. Как-то раз кухарка пробралась в гардеробную к принцессе и нарядилась в дорогое платье. Ту девочку часто дразнили Замарашкой, обижали, и она просто хотела хотя бы ненадолго ощутить себя красивой. Она не собиралась ничего красть… — Я закусила губу, переносясь в воспоминаниях в прошлое на десяток лет назад.

Наследная принцесса слишком рано вернулась с прогулки, пошла переодеваться и застала Замарашку у себя в гардеробной. Подняла вой. Дочка кухарки выбежала в коридор, за ней побежали слуги… По этому же самому коридору проходила я. Девочка налетела на меня и упала. А прибежавшие слуги и придворные дамы принялись ее лупить.

— По какому праву вы ее обижаете?! — крикнула я.

Мне тогда было лет десять, и это был первый раз, когда на моих глазах взрослые так били детей.

Я видела, как работники нашего поместья раздают своим детям подзатыльники или конюх кидает сапогом в служку на конюшне. Да и самой один раз попало розгами за украденную в папиной комнате колбу. Моя лошадь тогда очень болела, и я отчего-то решила, что это потому, что папа просто жалеет на неё лекарство. В итоге чуть не отравила лошадь и сама чуть не отравилась.

Но вот так, чтобы толпой на одну маленькую девочку, срывая с нее одежду, обзывая, лупя ремнями, руками — для меня было шоком...

— Отойдите, юная госпожа, эта девка — воровка. Она пробралась к принцессе и оделась в ее платье. Надо проверить карманы — наверняка набила их украшениями. Отправить ее к палачу — пусть ей руки отрубит!

— Стойте! Нет! Не надо никому ничего рубить! — ужаснулась я. — Она не виновата. Это… — Я пыталась придумать что-нибудь правдоподобное. — Это мы просто играли. Да, играли в фанты! И она вытянула фант одеться в красивое платье. А ведь все знают, что самые красивые платья у нашей принцессы. Пожалуйста, отпустите ее, она не виновата. Это была просто игра…

Я еще что-то говорила и говорила, сама не понимая, что несу.

Вперед вышла старая герцогиня Дювон — старшая фрейлина принцессы, а по совместительству ее главная нянька. Своих детей у нее не было, а чужих она ненавидела.

— Юная госпожа, вы знаете, что бывает, если кто-то лжет? — Она презрительно встала передо мной, сложив веер и ударив им по ладони, словно это был не веер, а розга. — А если не лжете, значит, вы соучастница. И спрашивать с вас будут по всей строгости.