— А тебе он нравился? — спросила София, отодвигая в сторону поднос с так и не доеденным завтраком. Есть после этого разговора совершенно расхотелось.

— Кто? Аарон?

— Да.

Девушка пожала плечами.

— Не знаю даже. Он меня не обижал, если разговаривал, то ласково или шутливо, по пустякам не придирался, под юбку не лез. Я к нему нормально относилась. Как и все остальные, впрочем. Это сейчас они Аарона прям ненавидят за то, что он чуть императора не убил, а раньше все нормально было. И подумать не могли о таком.

— Хорошо притворялся…

— И не говори.

.

До завтрака и встречи с детьми Арен решил устранить возникшую накануне проблему. Он так и не придумал после вчерашнего доклада Гектора и Вано, что делать с комиссией по родовой магии. Только связался с председателем и попросил пока приостановить работу.

Появившиеся слухи могли как свидетельствовать о том, что среди членов комиссии есть предатель, так и оказаться просто слухами. В конце концов, он и сам слышал подобные теории, еще когда учился в университете. Но все эти теории упирались в родовую магию Альго. Только Альго имели связь с Геенной, и это подтверждалось древней легендой о спустившихся с неба богах, спасших Альганну.

В нынешних слухах не было никаких подробностей его разговора с комиссией во вторник, да и не могло быть — печать работала, рассказать все прямо никто не смог бы. Но намекнуть, не нарушая запрета, вполне. Только вот зачем? Неужели Гектор прав, выдвигая версию о второй волне заговора, и у Аарона есть последователи? Впрочем, они могут объявиться и без планов самого брата. В конце концов, аристократия действительно очень боится нового закона, особенно боится потерять родовую магию, на которой и строится ее уникальность.

Но Аарон, конечно, молодец — как огромный паук, оплел сетями всю страну, и Гектор с Вано уже замучились зачищать структуры. Больше всего потерь было среди артефакторов — традиционно аристократия предпочитала эту «благородную профессию» опасной работе охранителей, поэтому заговорщиков там хватало. Граагский научно-исследовательский институт артефакторики за три последних месяца потерял больше половины сотрудников. В провинции дела обстояли немногим лучше.

Арен, хмурясь, тер лоб, напряженно думая о том, что делать дальше. Продолжать работу над тайной родовой магии необходимо, только вот как, если возникли подозрения об утечке информации? Мало того, что он уже подставился, рассказав свою родовую тайну, о которой должен был молчать, как все предыдущие императоры, так может подставиться еще больше, дав предателю — если он существует — доступ к секретным документам.

Людей, которым Арен абсолютно доверял — доверял без всяких оговорок — было не так уж и много. Но они все же были. В том числе среди этих людей значился один член комиссии по родовой магии.

И император, покинув жену и вернувшись к себе в комнату, начал строить пространственный лифт в дом Арманиусов.

Спустя минуту Арен вышел из лифта в прихожей и, поднявшись наверх, свернул в библиотеку. Он хорошо помнил, что это любимая комната Берта, мужа Эн, и, если молодожены уже встали, они должны быть там.

Достигнув двери в библиотеку, Арен толкнул ее и вошел внутрь. Первым, что он увидел, оказался большой огненный шар, полетевший прямо ему в лицо. Император инстинктивно поймал его, схлопнул в ладонях, и сразу после этого услышал возмущенный голос Эн:

— Ваше величество, ну вы бы хоть постучались, что ли!

Девушка, полыхая от недовольства, стояла посреди библиотеки рядом со своим мужем. В отличие от нахмуренной Эн, Берт улыбался.