Он вновь вздохнул, затрепетав ноздрями.

– Вы вообще читали то, что прислала вам Лера?

– Ну… да.

Не всё, конечно, всё я пока не успела. Но то, что касается его личных вкусов – да! Я же должна была знать, как ему чай заваривать.

– Врёте, – заключил Чёрный, и мне захотелось по-детски разрыдаться. – И не стройте из себя обиженную. Если бы вы читали то, что прислала Лера, то знали бы, что я вегетарианец.

– Кто? – пискнула я.

– Вегетарианец! – рявкнул Назар Миролюбович. – Я не ем мясо уже пятнадцать лет. А этот борщ – с мясом!

И начальство указало на упомянутый борщ перстом. Если бы борщ мог, он бы покраснел ещё сильнее от собственной неловкости, что был сварен на мясном бульоне.

– Вы хотите, чтобы я в больницу попал? – продолжал возмущаться Чёрный. – Что это за диверсии, Кристина?!

Что я могла сказать? Что Лера ничего не писала про вегетарианство? Не поверит. Поэтому остаётся одно.

– Простите, пожалуйста, – повинилась я, – больше не повторится. Я всё учту, честное слово.

– Надеюсь, – процедил Назар Миролюбович. – Заберите эту гадость. Я от одного запаха чуть не скончался. Представляю, что со мной было бы, если бы я хоть ложку съел.

Он бы не съел, конечно. Одна из моих однокурсниц была вегетарианкой, она говорила, что после года «воздержания» чувствуешь мясо всюду, и от этого запаха сразу начинает тошнить. Но… надо же покричать.

– Извините.

– Кристина, – произнёс Чёрный по-прежнему раздражённо, – давайте так: раз вы не умеете читать, я вам сейчас всё расскажу сам. Может, вы так лучше запомните. Я не ем мясо, пью только чёрный чай без сахара. Люблю сладкое, особенно печенье, но на шоколад у меня аллергия. Терпеть не могу навязчивые запахи, особенно – запах роз. Вроде бы немного информации. Вы сможете запомнить?

Было так обидно. Просто ужасно.

– Смогу, – уронила я, чувствуя, как дрожат губы.

– Идите, – процедил Назар Миролюбович, глядя на меня без всякого сочувствия. – И не вздумайте плакать. У меня клиенты через сорок минут, нечего им красными глазами отсвечивать. Дома порыдаете.

Сказочная сволочь.

14. 14

Вернувшись на рабочее место, я решила проверить себя и на всякий случай открыла файл, который прислала Лера.

Инструкция по завариванию чая там была, но больше ничего. Я даже ещё раз скачала файл с почты, проверяя – может, битый? – но нет: пусто.

Значит, я всё-таки не такая идиотка, как Чёрный думает. Утешает ли это меня? Не очень.

Я была страшно деморализована после случившегося. Рыдать не стала, несмотря на то, что очень хотелось. Постаралась взять себя в руки и продолжила работать.

Но последствия стресса не заставили себя ждать – у меня дико разболелась голова и, кажется, поднялась температура. Я заварила порцию чудо-зелья от простуды, выпила, но легче не стало. Зато спать захотелось так, что я зевала каждые пять минут.

Один из таких зевков и увидел Чёрный, выходя из кабинета в сопровождении клиентов – двоих мужчин пенсионного возраста. Увидел, нахмурился – и я поперхнулась. Сон как рукой сняло.

– Кристина, – обратился ко мне Назар Миролюбович, когда клиенты ушли, – некоторые вещи нужно делать не столь демонстративно. Например, зевать. Покажите-ка мне свои руки.

Я послушно подняла ладони.

– Видите, они у вас есть. Целых две. Одной вы вполне можете закрыть рот во время зевания, а ещё наклонить голову, чтобы никто не увидел. Или подобные манипуляции для вас слишком сложные?

Господи, как я его ненавижу.

– Нет, не слишком. Я постараюсь.

– Будьте добры, – рявкнул он напоследок и вновь прошёл к себе.

Ближе к вечеру у меня перед глазами кружились чёрные мушки. От усталости дрожали руки, от голода свело желудок, и мыслей не было никаких. Даже желания поскорее уйти с работы тоже не было. Ничего не было.