– Да, испеки. Путь к сердцу мужчины, сама знаешь… Только не сейчас! Потом, когда болеть перестанешь. Печенье или пирожки, платье…

– И полный пипец, – заключила я, рассмеявшись. Но веселье моё продолжалось недолго – я поперхнулась смехом, когда мама сказала:

– И четвёртое пэ – презервативы.

Нет, это уже не пипец. Это п**дец!

– Что ты на меня так смотришь, Тинка? Второй раз залететь хочешь? Носи с собой в сумке всегда. Мало ли.

– Мало ли что? – прохрипела я, шаря рукой по тумбочке. Где тут… что-нибудь… Чем бы в неё швырнуть?!

– Сама знаешь. Или ты уже забыла, как это бывает, когда от страсти крышу срывает?

– Мама!!

– Тихо. Юльку разбудишь.

– Изыди!!

– Ушла, ушла, – хихикнула эта… провокаторша и скрылась за дверью.

Страсть… Презерватив… Да мне вообще нельзя о таком думать применимо к Назару Миролюбовичу!

Нельзя. Нельзя, я сказала!!!

13. 13

На работу я пришла чуть раньше Чёрного. И не в платье, а в костюме, строгом и застёгнутом на все пуговицы, с убранными в тугой узел волосами. Лицо у меня было слишком бледное, но я старательно запудрила его ещё дома, чуть подвела губы и подкрасила глаза. Даже красный нос загримировала, правда, стоило только один раз высморкаться – и он вновь становился красным. Почти как пятно крови в замке с Кентервильским привидением.

Я успела включить компьютер и теперь напряжённо размышляла на тему, какой чай и сколько закидывать в заварочный чайник, когда у меня вдруг зазвонил стационарный телефон.

– Алло, – произнесла я в трубку с опаской. Неужели Чёрный проверяет, на месте ли я?

Но это была Лера.

– Привет, Тина! – сказала она вполне жизнерадостно, хотя и хрипловато. – Меня Назар Миролюбович попросил тебя немножко проинструктировать.

– Изверг, – вырвалось у меня.

– Да ладно, – хмыкнула Лера. – Я быстро. В верхнем ящике тумбочки ежедневник мой лежит, в нём на первой же странице – все пароли от моего компа, почты и компьютеров всех сотрудников, исключая Чёрного и Жукова.

– Нашла в пятницу…

– Молодец. Почту проверь. Я послала тебе архивчик с инструкциями. Изучи, там немного. Файл по почте, по служебным документам и договорам, по звонкам и встречам, а ещё – по личным пристрастиям Назара.

– О! – я обрадовалась. – И про чай там есть, да?

– И про чай есть. Короче, всё, что есть – всё твоё. Звони, если будут вопросы, ладно? Одна рука у меня рабочая, да и голос есть, подскажу, если что.

Мы поговорили ещё минут пять о её здоровье, а затем я положила трубку. И как раз вовремя – в приёмную уже заходил Чёрный.

В тёмно-синем костюме, белой рубашке и сером галстуке, с бесстрастным, но хищным лицом, он выглядел просто отлично. И никаких красных носов…

– Доброе утро, Назар Миролюбович, – сказала я, непроизвольно поднимаясь с места и начиная разглаживать пиджак. Секунд через пять, поймав недовольный взгляд Чёрного, дёрнулась и опустила руки.

– Доброе, Кристина. Лера вам уже звонила?

Начальство подошло к шкафу, достало из дипломата упаковку с печеньем, открыло её, высыпало печенье в вазочку и вновь посмотрело на оторопевшую меня.

– Кристина? – Голос стал раздражённее. – Я задал вам вопрос, потрудитесь ответить.

Я отмерла.

– Звонила, Назар Миролюбович.

– Хорошо, – он сразу потерял интерес к этой теме и зашагал к своему кабинету. – Сделайте мне чаю, пожалуйста.

– Да, сейчас, – ответила я и вздрогнула от громкого хлопка закрывшейся двери.

Даже не спросил, как я себя чувствую, сволочь…

*

Минут через пятнадцать, как только чай более-менее заварился, я постучалась в кабинет Чёрного и, услышав краткое «да», вошла внутрь. Поставила перед ним на девственно чистый стол чашку и уже собиралась уходить, когда Назар Миролюбович попросил: