Все, что я могу сделать, это стоять и смотреть на распахнутую дверь с открытым ртом.

— Боже, что за сучка. Она всегда так с тобой разговаривает?

Я пожимаю плечами.

— Мне все равно, как она со мной разговаривает, лишь бы вещи мои не трогала.

— Не позволяй ей так себя вести.

Ему должно быть все равно, как она со мной разговаривает или что обо мне говорит, но я не упускаю ни того, что он это делает, ни стыда в его глазах.

Не отвечая ему, я заканчиваю надевать кроссовки, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Артем заступился за меня. Я бы хотела радоваться этому, вернее, отчасти так оно и есть, - но правда в том, что Света, скорее всего, теперь будет относиться ко мне еще хуже. Он спровоцировал ее и когда она придет в себя, то разорвет меня на куски.

— Не стоило ее так провоцировать, она и так меня ненавидит.

— Ты не сделала ей ничего плохого, за что тебя ненавидеть?

Обувшись, я встаю и перекидываю сумку через плечо.

— Не обязательно делать что-то плохое, чтобы тебя невзлюбил. Иногда люди могут ненавидеть просто за то, что ты существуешь.

Когда я поднимаю голову и смотрю на Артема, он смотрит в ответ с непониманием.

— Мне не нравятся многие люди, но это не значит, что я хожу вокруг них скрепя зубами. Ни в коем случае не позволяй ей так себя вести, будь жестче.

Он снова удивляет меня тем, насколько он сострадателен. Я не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то так заступался за меня или заботился о том, как ко мне относятся. Мне начинает казаться, что Артем не так уж плох, по крайней мере, когда не пристает ко мне.

16. Глава 16

Артем.

Ну и сука.

Я еще никогда в жизни не жалел о том, что переспал с девушкой. Светка очень привлекательна внешне, но внутри… Она бессердечная, агрессивная сука с гнилой душой.

Мне не следовало даже подходить к ней, а тем более трахаться с ней. Она как назойливая муха, а тот факт, что она соседка Кати, раздражает меня и теперь, я увидел, как отвратительно она ведет себя с Катей, словно та ниже ее по статусу. Каким бы человеком я был, если бы просто стоял и смотрел, как она унижает Катю?

Я мысленно воспроизвожу то, что она сказала мне по дороге к машине.

— Не надо ее так провоцировать, она и так меня ненавидит.

Стиснув зубы, я вцепился в руль, представляя, что это Светино горло. Мысль о том, что Катя подвергается издевательствам со стороны Светы из-за меня, ложится на мои плечи как груда кирпичей. Я не могу с этим смириться, ни в коем случае.

Напряжение заполняет салон машины, делая воздух тяжелым. Все мое внимание должно быть приковано к завтрашней игре, но все, что я могу делать, это думать о вздорной блондинке, сидящей рядом со мной. Мой телефон в десятый раз звонит в подстаканнике, я достаю его и нажимаю на кнопку сбоку, чтобы выключить звук.

Я думаю о том, чтобы опустить стекло и выбросить его, но не решаюсь. Я не хочу казаться еще более ненормальным в ее глазах. Я думал, если не отвечу первые девять раз, то папа поймет намек и перестанет названивать. Видимо, от вседозволенности и алкоголя у него окончательно поехала крыша.

— Ты собираешься отвечать или...?

Меньше всего мне хочется обсуждать с ней моего отца. Мне нужно направить свое внимание на что-то другое.

— Тебе когда-нибудь хотелось быть другим человеком? — спрашиваю я, откинувшись на спинку сиденья.

Я стараюсь изо всех сил не выглядеть скованным, но мои мышцы напряглись, а в животе завязался узел от стыда и гнева. Я не хотел, чтобы мое первое общение с Катей наедине вне универа прошло именно так.

— Иногда я мечтала о том, чтобы быть более популярной и красивой, — шепчет она. Господи, она хочет быть более красивой, теперь мне очевидно, она не понимает, насколько хороша. Я смотрю на нее и вижу, что она смотрит прямо перед собой и словно почувствовав мой взгляд, она поворачивается лицом ко мне. — Но у меня такое чувство, что ты не это имеешь в виду. Ты говоришь о чем-то более глубоком, например, о желании быть самим собой, ни под кого не подстраиваться?