– Ты права. Он великолепен.

Я нервно выдыхаю. Чтобы унять хоть на мгновение панику в своих мыслях, подхватываю кусочек и начинаю смаковать. А следующую порцию снова предлагаю мужчине. И он не отказывается.

Я стараюсь не думать, а просто делать и не жалеть. Мне нравится происходящее здесь и сейчас. Мне нравится делить один десерт на двоих с ним. Всё остальное я додумаю позже. Если, конечно, решусь.

Сколько бы это не длилось, а всё равно подходит к концу. Десерт исчезает с тарелки, и я с небольшим сожалением откладываю вилку в сторону.

– Хочешь ещё? – поддразнивает Лютаев. Судя по виду, он пребывает в отличном настроении. Но я прекрасно знаю, что он уже оплатил счёт, поэтому не решаюсь больше задерживать мужчину.

– Нет, спасибо. Можем ехать.

Он поднимается первым, огибает стол. Берёт меня за руку, помогая встать. Я выпрямляюсь перед ним. Он склоняет голову к моему лицу. Сердце того и гляди из груди выскочит!

– Спасибо за прекрасный вечер, Аглая, – хрипло говорит Лютаев. Скорее, бормочет. Или мне так кажется из-за шума крови в ушах от адреналина, испытываемого в это мгновение?

– И вам спасибо, Илья Александрович. – говорю непослушными губами. – Мне тоже всё понравилось.

Он улыбается, медленно отстраняясь от меня, и я испытываю маленькую толику сожаления. Больше всего мне хотелось бы, чтобы он сейчас меня поцеловал.

7. Глава 7.

Дорога домой проходит под тихую мелодию и непринуждённую беседу. Мы перебрасываемся незначительными фразами о музыке, литературе, фильмах. Лютаев рассказывает о посещённой недавно выставке современного искусства в Ницце, а я испытываю приступ глупой и наивной грусти, вспоминая слова Милены. У её отца отношения. Его девушка – модель и блогер. Тиана Урбан. Красивая, ухоженная, популярная. Он сделал ей предложение. Он водит её на свидания во все эти рестораны, на модные выставки, проводит с ней вечера и выходные. Господи, о чём я думаю? О чём могу мечтать? Где я, а где Тиана?!

– Аглая, тебе снова плохо? – озадаченно спрашивает Лютаев, вклиниваясь в мои переживания насчёт него же.

– Нет, – качаю головой, закусывая губу. – Всё нормально. Думаю, я просто устала. Столько всего вокруг, в мыслях…

– Понимаю. – Его рука на мгновение покидает руль, ложится на моё колено и коротко сжимает его. – Жизнь всё расставит по своим местам, не сомневайся.

Я ещё чувствую тепло прикосновения, хотя тело уже прошибает озноб, стоит только мужчине вернуть свою руку на руль. Так ощущаются фантомные боли? Когда ты помнишь, чувствуешь всё в малейших подробностях, но этого на самом деле нет?

Если хорошенько разобраться, то мы имеем:

а) я влюбилась в отца своей подруги;

б) он собирается жениться на французской моделечке;

в) он ничего мне не обещал и даже ни на что не намекал.

Я в большой беде. Ничего из вышеперечисленного не может считаться хорошей новостью. Я влюбилась в почти женатого отца своей подруги. Я!!! Которая даже целоваться толком не умею!

У меня нет ни капельки сомнений, что это именно влюблённость. Разве я могла впервые испытать это к однокурснику, мажору, любому подходящему кандидату? Хоть к кому-то, кто не является совершенно неподходящим для этого Лютаевым? Конечно, нет.

Словно сама нечистая столкнула нас лбами, держит за головы и кричит: «Целуйтесь!», и это желание зудит во мне.

Стоит только закрыть глаза, мне представляются горячие губы в обрамлении жёстких волосков. Как это будет ощущаться? Будет ли мне противно, когда борода соприкоснётся с чувствительной кожей лица? А его поцелуй? Каким он будет: жёстким и напористым, требовательным? Или же мягким и нежным?