Так, в семь часов вечера он обнаружил себя на крыльце «Vintage Lady Shop». Прямо у порога. И разглядывал витражные стекла на старой, наверное, дубовой двери.

Потом толкнул ее, вновь удивившись, как легко движется вся эта деревянная масса на петлях, не издавая ни единого всхлипа, но уверенно касаясь колокольчиков, задорно отзывающихся на прикосновение, и переступил порог, озираясь в поисках Юли.

Долго искать ее не пришлось. Она сидела за небольшим рабочим столом у окна с ноутбуком и чашкой и смотрела на него, очевидно, только что оторвавшись от работы на звук у входа. В помещении пахло кофе и сладкой выпечкой. И откуда-то звучала музыка из известного всем мультфильма про смешных лесных зверюшек.

- Привет! – проговорил Моджеевский, закрывая за собой дверь, в несколько шагов пересек магазинчик и оказался рядом с Юлей. Она моргнула. Едва заметно перевела дыхание. И он почти физически почувствовал, как опустила забрало – взяла себя в руки.

- Вечер добрый, - ответила она и поставила на стол чашку. – Если ты за сдачей все-таки вернулся, то поздно уже, она ушла на доброе дело.

- Не за сдачей, не беспокойся, - улыбнулся Богдан, подхватил стул, стоявший в сторонке, и устроился напротив Юли у ее стола. – Кофе пришел выпить. Ты предлагала в прошлый раз.

- А тут тебе кафетерий? Или думаешь, что за ту сумму, что ты в прошлый раз отвалил, я буду тебе пожизненно кофе наливать?

- Если тебе жалко кофе, то я сейчас закажу, - он полез в карман пальто и выудил телефон.

- Перестань, - нахмурилась она. – Я сделаю. Извини. Но твоя выходка выглядела не очень.

Она подхватилась с места и на мгновение обернулась за спину, на приоткрытую дверь в соседнее помещение. Потом подошла к кофеварке, взяла чистую чашку и принялась колдовать.

- Не истери на ровном месте. Ничего в этом такого нет, - сказал Моджеевский, наблюдая за ней. Голос его звучал негромко и расслабленно.

- То есть ты всем оставляешь такие чаевые?

- Вот это уже точно мое личное дело.

- Даже спорить не буду! – подняла она лапки вверх и сосредоточилась на процессе – следила, как постепенно наполняется его чашка. – Тебе сахар-молоко положить?

- Нет, спасибо.

- Еще печенье есть. Сама пекла.

- А можно в следующий раз? – рассмеялся Богдан.

- То есть я была права. Будешь бегать сюда на кофе, - констатировала Юлька и улыбнулась. Первый раз. Ему. – Ты ведь даже не озадачиваешься повод придумать.

- Если тебе так важно, в следующий раз могу что-нибудь купить.

На самом деле, в этом месте Юля с удовольствием закатила бы глаза и сообщила ему, что он весь в отца, но привыкшая сдерживаться, она не могла себе этого позволить. Не сейчас. Не с ним! Не тогда, когда за дверью снова зазвучала музыка из «Смешариков». Следующая серия.

Все, что она могла, это, стоя к нему спиной, еще раз выдохнуть, вернуться к столу, поставить перед Богданом чашку с кофе. Черным. Без сахара. И усесться напротив, заглянув ему в лицо. Его черты она хватала жадно – слишком давно не видела вот так близко, вживую, не в статьях бизнес-журналов, не на глянцевых обложках, не в желтой прессе. Наедине – и того дольше. И страшно, и невозможно оторваться.

Во что превратилась она и каким стал он.

Эта мысль рассердила ее, и она отвела взгляд.

- Давай я лучше тебе просто счет пришлю, куда перечислять твои несметные деньжища, если девать некуда. А меня и магазин оставишь в покое, - ровно сказала Юля.

- И не подумаю.

- Богдан. Ты все понял. Не трогай меня. Проходи мимо.

- Понял, - миролюбиво проговорил Моджеевский, отхлебнул кофе и поймал Юлин взгляд. – Но мы же с тобой слишком никто друг другу, чтобы я обращал внимание на твои капризы. Да?