– Сказали же тебе, дхусс, на ясном арго сказали – помолчи, – не упустила случая сидха.

На прогалине наступило молчание. Ночная тьма плыла вокруг, лес жил обычной жизнью, жизнью, где охотник будет всегда гнаться за жертвой, а жертва обречена так же точно вечно спасаться от него; зелёному миру нет дела до странностей двуногих и частично хвостатых.

Молчание продолжалось достаточно долго. Наконец демон поднял голову, глаза его ярко светились алым.

– Прошу прощения досточтимых. Мной… овладели чувства. Чувства эти высоки, но адепту искусства должно держать их глубоко внутри, допуская лишь на холсты или в строфы…

– Мэтр… Кройон… Но никто не может знать до конца всех законов магии, – вдруг заговорила Стайни. – Я служила Некрополису и, хотя была простой Гончей, знаю – магия не исчерпывается элементарными заклятьями призывания, они и впрямь работают только в одном направлении… Но мир – или «план», как ты говоришь, мэтр Кройон, – куда сложнее. Если между твоим и нашим планами есть какая‑то связь, значит, должен существовать способ открыть дверь и с нашей стороны тоже. Я верно говорю, Тёрн?

– Вот именно, – неожиданно присоединилась Нэисс. – Твой старик с язвами там, в деревне… брр… очень впечатляет. У нас такого никто бы не смог, даже самые лучшие.

– Стайни, Нэисс… если б я только мог отправить мэтра Кройона обратно, даже ценой своей жизни, клянусь небом, ветром и морем, я сделал бы это, – у Тёрна это вырвалось с неожиданной страстью.

– А ценой жизни‑то зачем?.. – проворчала сидха. – Смысл какой?..

Тёрн вздохнул:

– Мэтр Кройон, Стайни сказала за меня. Наш мир богат магией. Самыми неожиданными её видами. Некогда мне довелось читать, что в былые времена, пока ещё правили Семь Зверей, Феникс обладал способностью перемещаться между мирами и планами бытия, но это – всего лишь легенда, давняя и невнятная. Изначально я направлялся для разговора к достопочтенному Ксарбирусу; сейчас прибавилась Стайни, тоже нуждающаяся в его помощи; думаю, лучше всего нам всем поспешить прямо к нему, и, я надеюсь, сможем что‑то разузнать.

– Так, а что за легенда про Феникса? – напомнила Гончая.

– Долгая история, Стайни. Вообще‑то она в стихах, а я не любитель мелодекламаций, так что перескажу просто. Так вот, после сотворения мира за власть над ним сражалось великое множество сущностей и сил, которые здесь принято называть «божественными». Не знаю, как обстоят дела на вашем бытийном плане, мэтр Кройон…

– У нас нет никаких «богов», – отозвался демон. – Разумеется, философия оперирует понятием трансцендентных сущностей; постигающие истину посредством магии проникли далеко за пределы нашего физического пространства…

– Гм, мэтр, а можно чуток попроще? – взмолилась Стайни.

– Я имею в виду, мы не поклоняемся никаким «богам», – чуть снисходительно пояснил Кройон. – Нам известно, что могучие силы могут иметь место на других планах бытия, но… Долгими практическими опытами мы установили отсутствие таких сил в нашем локальном континууме, каковой я для простоты именую «планом». Поэтому…

– Поэтому я хочу сказать, что Стайни права, – перебил демона Тёрн. – Не бывает такого, что сквозь ворота можно пройти только в одну сторону. Пути должны отыскаться. Я начал рассказывать о Фениксе – когда наш мир служил ареной битвы богов, Феникс, единственный из всех Семи Зверей, не пожелал проливать кровь сородичей и вставать на чью‑либо сторону. И потому, как утверждалось, нашёл способы…

– Вовремя смотаться, пока хвост не оторвали, – фыркнула Стайни.

Тёрн помрачнел, но одёргивать бывшую Гончую не стал.