Артем же всегда был таким живчиком, душой любой компании, но, прожив полтора года со мной, стал апатичным, мрачным, словно наш брак выжал из него все силы.

Мы оба напоминали две разряженные батарейки. Плюс на минус, а ничего не работает.

И как-то ночью я проснулась от того, что он снова сидит и разговаривает во сне.

“Достало все… Ты достала”.

То, что днем он аккумулировал, ночью в бессознательном прорывалось.

Тут его мама еще добавила, и это стало последней каплей.

Я подала заявление через портал, а потом попросила Артема проверить уведомления, потому что у меня духу не хватило сказать ему в глаза, что я хочу развода.

Тогда он спросил:

— Почему?

И меня прорвало. Я стала говорить, что выходила совсем за другого человека, что меня все не устраивает, что он думает только о себе. На что Артем посоветовал мне заглянуть в зеркало, а затем собрал вещи и ушел к своим.

Мы развелись. Я перестала плакать – это не помогало. Я просто замерла, застыла камнем и начала из милой девочки превращаться в циника. Чужая радость меня раздражала, чужое горе почти не трогало. Разве что смерть Тёминого папы, но я решила, что для меня будет лучше не ходить на похороны. Плакала и винила себя, и все равно не пошла.

Все наши ровесники только начинали взрослую жизнь: делали первые шаги в карьере, получали вторую “вышку”, влюблялись, разъезжались по разным городам, играли свадьбы. Я же чувствовала себя старухой в теле молодой женщины, в теле, которое меня подвело. Где-то на женском форуме я прочитала, что кому-то выбраться из тяжелого состояния помог спорт. К тому времени прошел год, и я начала потихоньку заниматься, но не ради каких-то форм. Мне хотелось ощутить хоть что-то, кроме пустоты внутри.

Работа, спортзал, дом. Мама. Бакс. Так прошел последний год, я начала приходить в себя.

И вот вчера Тëма снова разбередил мне душу.

Очевидно, что и у него еще не все отболело. И, судя по тому, что у Файфера по-прежнему нет ни жилья, ни постоянного заработка, он тоже завис. Мы оба там же, где и два года назад, – нигде, на стопе.

А ведь у него еще и папа умер.

Только вот нахрапистость и мальчишество Файфера сначала сбили меня с толку, а, оказалось, что все гораздо серьезнее. Он и я – наша встреча не случайность. Файфер все заранее спланировал, и Макс ему в этом помог.

Но неужели он надеется, что мы вот так запросто сойдемся, и все будет, как раньше?

Я больше не смогу, как раньше.

— Лер, хорош втыкать, — Тёмин голос выдергивает меня из размышлений о нас. — Ешь, остынет.

Ненадолго встречаюсь с ним взглядом.

Его глаза излучают искреннюю заботу. И вчера он тоже повел себя как джентльмен.

— Забери сосиску. Я не буду, — указываю пальцем на свою тарелку.

— Спасибо тебе, добрая женщина, — Тёма хватает пальцами сосиску и целиком запихивает в рот.

Улыбаюсь, услышав одну из его коронных фраз и глядя на то, как Файфер засасывает сосиску, напоминая дробилку для дерева.

Над кружками с кофейным напитком курится струйкой пар. На завтрак овсяная каша, йогурт, сосиска и булочки.

Обычно, я не завтракаю плотно, а сегодня с самого утра мой желудок недовольно урчит от голода. Каша – в самый раз. И хорошо, что обошлось без похмелья.

В окно светит солнце. Я зеваю и прикрываю веки, под которыми пульсирует тепло.

Но тут к нам подходит до тошноты улыбчивая Настя, и мое небрежное спокойствие сменяется напряжением. Правда я замечаю, что её улыбка какая-то натянутая.

— Артём, мы можем поговорить? — и глаза у девушки панически бегают по сторонам. — Как позавтракаешь?

— Да конечно.

Я изгибаю бровь, глядя в глаза Артему. Тот молчит, набивая рот едой.