А здесь в окно светит луна. Снова ловлю себя на том, что все происходящее похоже на сон. А, вдруг, я действительно сплю?

От этой мысли становится грустно.

Теснее прижавшись к Тёме, я закрываю глаза, слушаю, как он дышит…

А потом наступает утро.

Вместо будильника кто-то долбится в дверь с криком:

— Подъем! Зарядка через пятнадцать минут!

Бакс лает у двери.

Я резко распахиваю глаза и приподнимаю голову.

— Блядь, какого… — недовольно стонет Тёма, потирая руку, которую я ему отлежала за ночью. — О, привет? — повернув голову, удивленно смотрит на меня.

После пробуждения голос у Темы немного хриплый, но глаза ясные. Не то, что вчера.

Я поднимаюсь и свешиваю ноги на пол.

— Ты ходил во сне.

— Блин… Напугал тебя, да?

— Нет.

Тянусь к тумбочке за резинкой и, пока собираю в хвост волосы, замечаю блокнот.

Мелким мужским почерком с превосходством печатных букв над прописными и характерным для левшей наклоном вправо написано несколько строф. Часть строк перечеркнута, над некоторыми словами есть исправления.

И я догадываюсь, что побудило Артема написать эти стихи.

— Точно? — переспрашивает он.

— Я просто тебя уложила. Все нормально. — Я встаю. Бакс уже возбужденно семенит у дверей и машет хвостом, готовый к новому дню. — Пойду переоденусь.

— Лер, прости, — Артем тоже встает.

— Я же сказала, ничего страшного.

— Бакс! — зовет он пса. Счастливый, тот подбегает к Артёму и начинает ласкаться. — Иди, я за ним послежу.

Засунув между губ сигарету, Тёма обувается, и мы вместе выходим из дачи.

С утра прохладно. Терпкий воздух бодрит.

Первым делом я стучусь в соседний домик:

— Доброе утро! Тук-тук! Можно к вам?! Вы не голые?! — кричу, как можно громче.

— Заходи! — раздается голос Макса.

Я открываю дверь и застаю Лосевых спящими на кровати Женьки.

— Фу, ну и фан тут у вас! — вдыхаю спертый воздух.

— Скок время? — бормочет Женька.

— Девять, — отзывается Макс, заглянув в экран телефона.

— Чё так рано?! — возмущается Женя, ныряя под одеяло с головой. — Идите все нафиг! Я хочу спать.

Чтобы им не мешать, я быстро хватаю умывальные принадлежности и чистую одежду. Не идти же по лагерю в Теминых штанах и футболке, и без белья.

Артем стоит курит возле дачи, пока Бакс ворошит листву слева от нее.

— Слушай, мне надо где-то переодеться.

— Конечно, — он жестом приглашает меня войти. — А Лосевы что?

— Спят.

— В смысле? Нас Рус штрафанет из-за них.

— По-моему, всем плевать на этот рейтинг.

— Да я уж понял, — удрученно тянет Файфер.

Озадаченная его реакцией я поднимаюсь в дачу, разуваюсь и вижу, что Тёма тоже заходит.

— Я только щетку возьму, — он открывает тумбочку. — Вот. Смотри, что нашёл, — в одной руке держит зубную пасту и щетку, а другой поднимает с пола журнал.

— Где ты это взял?

— В старой даче. Тут даже постеры есть.

Артем открывает середину, где на двойном листе красуется состав One Direction.

— Я перестала их слушать еще до того, как они распались.

— Я в курсе. Просто подумал, надо как-то оживить эти стены. — Тёма обводит взглядом комнату, словно прикидывает, куда бы пристроить постер. — Так. А почему Лепс? — ему не дает покоя мое вчерашнее признание.

— Предпочитаю музыку со смыслом.

— А, то есть, в остальной музыке нет смысла? — ощетинивается он.

— Пьяные слезы… — бросаю взгляд на блокнот на тумбочке. — Ты собрался превратить в песню каждое мое слово?

— Что поделать, если ты меня вдохновляешь, — грустно улыбается Артем. — Но текст отстой, согласен. Ты сама знаешь, что я не дружу со всеми этими поэтическим штуками.

— Это называется рифма.

— Да ладно? — дурачится он.