- Все вы были на бое Алана и видели его проигрыш, - говорит ровно и спокойно, а я краснею.

Борьба — важная веха моего воспитания. Отец считает, что мужчина обязан уметь драться, поэтому все мальчики обучаются. Сегодня у меня был первый, показательный бой. Первые соревнования. Я проиграл. Но я тут не при чем! Хочется кричать об этом, поэтому я сильнее закусываю губу и жмурюсь от стыда. Главное — не отвечай! Повиновение самое главное, чего он сейчас ожидает. За любой бунт количество ударов увеличится втрое.

Об этом свидетельствует длинная пауза и его тяжелый взгляд мне в затылок. Ждет. О да, он ждет этого момента, когда я открою рот, но нет. Я не дурак. Я принимаю. Отец от этого смягчается, ведь слышу дальше улыбку в голосе.

- Но он стойко принимает это и выбрал инструмент достойный. Не пошел простым путем. Алан готов ответить за свой позор. Это достойно уважения, и я горжусь тобой сын.

Бросаю на него взгляд. Он правда гордится? Да. Его взгляд почти мягкий, но надеяться на милость — глупо. Наказание все равно последует.

- Пять ударов.

- Отец, это слишком жестоко! - Ид…черт, замолчи!

Перевожу внимание на брата, пытаюсь словить его, но упираюсь в толстую стену игнора: брат смотрит только на отца. Твердо, бескомпромиссно, как всегда. Поднялся на ноги. Его мать рядом пытается остановить сына, но он забирает свою руку и делает на нас шаг.

- Этот парень был больше Алана в два раза. Бой нечестный.

- В жизни редко все бывает честно, Идрис. Алан проиграл. Это факт. Остальное — детали.

- Ты несправедлив.

- А ты справедливым себя возомнил? Оказываешь брату медвежью услугу и…

Дальше я не совсем понимаю — они говорят на другом языке, который мне дается с трудом. Со мной больше занимается мама, а она русская все-таки. Но здесь на русском почти не говорят…

- Хочешь встать на его место? - усмехается отец, возвращая меня с небес на землю.

Нет-нет-нет! Черт, Ид, да какого хера ты городишь?! Зачем?! Ты ведь меня подставляешь…

- Да.

- Слышал, Алан? Твой брат хочет забрать себе твое право отстоять свою честь.

Снова смотрю на отца, а точнее на то, как он наслаждается этим моментом, когда в очередной раз пускает в ход провокацию, как способ проявить большую жестокость. Это ведь ловушка. Если я соглашусь — мне конец.

- Нет.

- Нет, что?

- Я сам отстою свою честь, отец.

- Видишь, Идрис? Твоя помощь не нужна.

- Ты его запугал и…

- Еще одно слово, Идрис… - предостерегает, - Ты знаешь, что будет. Не заставляй…

Слышу, как его мама горячо шепчет что-то вроде: не смей, Идрис, остановись. Пять ударов — это совсем немного.

Да, наверно немного, но это как посмотреть. Хотя я ее понимаю. Меня только бьют, со старшими в этом доме могут поступить иначе.

- Идрис, я сам, - с нажимом добавляю и опускаю глаза в песчаные плиты, - Я мало тренировался и был слабым. Это моя вина и моя ноша.

Во дворе повисает тихая пауза, а отец кладет мне руку на плечо и кивает.

- Молодец, сын. Ты весь в меня — я тобой горжусь.

А я хочу, чтобы ты сдох, ну да ладно. Это лирика.

- Считай.

Сейчас

Чувствую, как в мою сторону что-то движется, поэтому реагирую резко. Хватаю это что-то, тем самым вырываясь из плена воспоминаний, которые до конца досматривать не хочу.

- Ай!

Черт!

Понимаю слишком поздно, что это Есеня, а точнее ее запястье, которое сейчас я слишком сильно сжимаю. Придурок. Больной, дикий идиот.

- Прости, я…не хотел.

Отпускаю ее и вижу то, чего не хочу видеть в ее глазах — страх. Она прижимает ручку к груди, трет место, что я повредил своими лапами, хмурится.

- Есеня, я правда не хотел…