— Может, их можно оцифровать? — спросила Алена.

Я посмотрел на нее, как на гения. Ничего себе идеи! А я даже не додумался до такого.

— Наверняка можно! На дворе тридцать третий год!

— Сейчас я спрошу своего бухгалтера, — подмигнула девочкам Алла. — Этот тот, с которым я наверняка сплю.

Она куда-то ушла и вернулась через пять минут.

— Да, есть какое-то приложение, но там все равно надо каждую страницу открывать и считывать. Записывается на жесткий диск и сразу можно просмотреть на компе. Только все равно наверняка придется пролистывать, чтобы найти твоего Баранова.

— А опция «поиск» на что? Но, я думаю, мы и так справимся. Галя, давай сюда дневники.

— Нет, это долго. У меня есть кому сделать оцифровку, я отнесу ему, а мы пока пообедаем.

Так как я даже не завтракал, то утка с яблоками и картофель по-французски пошли на «ура». Пока я поглощал эту вкуснятину, девочки мне сообщили, что мы оказались в тридцать третьем году наверняка потому, что сбылось желание Аллы.

— Да, — она виновато опустила голову, — скорей всего, я сказала не «хочу вернуться в тридцатитрёхлетний возраст», а «в тридцать три». Помню, что я запнулась, стала исправлять себя, но желание уже понеслось, и все… мы тут.

— Как безалаберно! — закатила глаза Галка.

— Что есть, то есть, — философски заметила Алена.

Через полчаса был готов первый дневник Гали, но там мы ничего не нашли. Еще столько же времени ушло на второй дневник, и в поиске «Баранов» вышли целые две страницы. Мы четверо уткнулись в компьютер, и я тихо прочитал вслух:

«Как я ни старалась отгородиться от этого идиота Горячева, но новости о нем все же есть, и я решила записать их тут. Баранов предложил Кукушкиной руку и сердце, а она отказала. По этой причине или нет, Данила набил морду Вите и поломал ему нос. Тот подал на него в суд, но адвокат Горячева доказал, что это было защитой и Виктор напал на бедного Данилу».

Я остановился и спросил:

— Какой это год?

Галка пролистнула пару страниц назад и сказала:

— 2013.

— Ого! Мы тут совсем не дети, нам с Настей по двадцать пять лет, а Баранову на одиннадцать лет больше. Возможно, Кукушкина для него была последним вагоном… — философски заметил я.

— А ты этот последний вагон вместе со всем поездом по откос. Да, Дань?

— Похоже на то. Читаем дальше? — и я вернулся к тексту: — «Раз уж я взялась писать новости про старых друзей, то замечу, что Алла поумнела. И перестала петь. Хахаха! Она поняла, что певица из нее никакая, и перешла на продюсерство или возможно, что песенки, которые она воровала у других певиц в прошлой жизни, уже закончились. Конечно, что же ей делать? Но стоит отдать должное, она создала хорошие связи и пока ее подопечный на первых местах в хит-парадах, да и песенки неплохие. Где она только нашла их? Я такие не помню… Но вернемся к Горячеву. Этот урод уже миллиардер и красив, сука! Настолько красив, что даже я бы ему отдалась».

Я остановился читать и посмотрел на Галю.

— Мне двадцать пять было! Гормоны играли, плюс я еще дурь какую-то курила.

— Ладно, — я махнул рукой и продолжил читать: — «Кукушкина не зря раза три травилась. Хотя ему по фиг на это было. Ему вообще на все по фиг, одни деньги в голове. Не то чтобы у меня не было этой темы, но все же я не такая скотина, как он».

— А ведь наверняка я была такая же скотина, — прокомментировала Галка свой очерк.

На этом заметка заканчивалась, но по поиску «Баранов» была еще одна, как мы потом определили, годом позже:

«А Баранов-то крепкий орешек! Как его Даня ни поджимает, что он только с ним ни делает, и деньги отбирает, и в тюрягу на пятнадцать суток сажает, но тот все равно не сдается. И ладно, если бы просто пытался выжить и тихо существовал где-то в другой вселенной от Горячева! Нет же! Он на рожон лезет! Опять сделал Кукушкиной предложение. А та, дура, на седьмом месяце беременности от Горячева. И вдвойне дура, что второй раз отказала Баранову. Хотя… Может, она просто понимает, что Даня это так не оставит и его ребенка не будет воспитывать чувак с фамилией Баранов. Но сам ведь, гад, на ней не женился и не собирается. Так и сказал в интервью: «В ближайшем будущем связывать себя узами брака не спешу». Гондон! Вот ему имя».