Камиль не видел, что она сделала. Лишь заметил, что ее левая рука скользнула Блонде куда-то за правую ягодицу и на что-то там нажала. Ответ был очевиден, и Камиль хохотнул.

– Ох, старая сука. – Блонда выгнулся дугой, заполняя продажное и рыхлое влагалище. – П-получай. Фхух.

Когда он скатился с размякшей Тони и тоже рассмеялся, Камиль поинтересовался:

– Ну и как топка?

– Ох ты ж, господи. Пора менять на новую.

– Как заведете такую – позовите, – вставила Тоня. – Будем вас на пару обслуживать.

Это вызвало общую вспышку хохота.

Блонда наклонился к хихикавшей женщине и поцеловал ее в соленые губы.

– Мы тебя ни на кого не променяем, – заверил он. – Держи.

В руки севшей Тони перекочевал черный пакет. Она заглянула внутрь и обнаружила шесть банок крепкого пива. Такое и лесорубу вышибло бы мозги во вчерашний день. Но Тоня лишь пожала плечами: газированная водка тоже годилась.

Она подхватила одежду и неопрятным, растрепанным голым монстриком выскочила из квартиры. Снаружи раздался мужской вопль. Бессвязный и хриплый. Кому-то из жильцов подъезда теперь придется промывать глаза уксусом.

Камиль и Блонда никак не могли взять в толк, зачем Тоня это делала: всякий раз выбегала голышом. Они ее не гнали и не торопили. Возможно, таким образом она нарабатывала клиентскую базу дома. Как подозревали приятели, пожилая развратница обслуживала не только их.

– Ну что? По пиву и спать? – Блонда закурил и встал. Распрямился во весь рост.

– Ты капаешь, – заметил Камиль.

– И что?

– А то, что я не хочу наступить на твою сперму. Собирайся – проветримся до парка.

– А ты, часом, не втрескался?

Камиль не ответил. Втрескаться? Это не про него. Но что-то в Ирине заставляло искать встречи с ней. Блонда хмыкнул и, не выпуская изо рта сигарету, убежал в душ. Его забавляла странная тяга приятеля к этой девушке.

Десятью минутами позже они, чуть запыхавшиеся, потому что боялись опоздать, сидели на излюбленной скамейке в юго-западной части парка. Солнце сегодня решило взять выходной. Над Химками висела желтовато-синяя каша из облаков. Трудился лишь ветер, таская по городу и парку невесть откуда взявшийся аромат скошенной тимофеевки.

– Своди ее куда-нибудь, – неожиданно предложил Блонда.

– С ума сошел? Я не вожу никуда тех, кого еще не трахал, – огрызнулся Камиль.

Развить идею о свидании они не успели. На дальней дорожке показалась Ирина. Та же удивительная походка – зажатое стремление двигаться вперед. Каштановые волосы собраны в пучок на затылке. Под глазами – едва заметные круги. В руке – стаканчик кофе.

Ирина явственно распространяла молчаливый крик о невостребованной сексуальности, будто глубоко в океане распевала самка горбатого кита. Камиль чувствовал это. Пенис капризно затвердел, будто и не заглядывал этим утром в приевшуюся Тонину кастрюльку.

Ирина если и заметила их, то виду не показала. Даже не подумала перейти на другую дорожку. На сей раз кофе не улетел в урну, как это было вчера, а вместе с владелицей проскочил мимо, чтобы отправиться на скоростной электричке в Москву.

Блонда чуть вытянул шею, пытаясь отыскать знакомые грейпфрутовые ароматы. С разочарованием обнаружил, что пахнет тимофеевкой.

– Хотел бы я зарыться в ее пушок.

– Зароешься. – Камиль с интересом огляделся, быстро прикинул число прохожих. Многовато, особенно для участка, лишенного каких-либо парковых развлечений. – Мисс Сдержанная Сексуальность возвращается тем же путем в начале восьмого. Закат приходится где-то на девятнадцать десять – девятнадцать пятнадцать. Освещение включают без двадцати восемь. У нас в запасе будет около двадцати пяти минут сумерек.