Парень пытался разрядить обстановку, но слишком уж серьезным было выражение его лица, а я была слишком взбудоражена, чтобы реагировать на безобидную шутку. Услышав его слова, я отчаянно взвыла. Влад скривился, когда мои ногти с новой силой вцепились в его кожу, и наконец отпустил. Я метнулась к дивану и упала в подушки. Дрожащими ладонями закрыла пылающее лицо и с силой закусила губу.

— А во-вторых, — голос Вани зазвучал ближе. Парень подошел и осторожно присел рядом. Плеча коснулась теплая ладонь и успокаивающе погладила, — Алиса, тебе сейчас нужно успокоиться. Слышишь меня? У тебя истерика.

Ваня был прав. Меня колотило так сильно, что я боялась искрошить друг о друга зубы. В груди бился страх, который превращался в нервный гнев. Я точно знала, что пожалею о несдержанности, но ничего не могла с собой поделать.

— Вань, я не сумасшедшая, правда, — я оторвала лицо от ладоней и повернулась к другу.

Ваня успокаивающе улыбался и продолжал гладить меня по плечу. Теплый взгляд тушил клокочущую ярость, и в его глаза я смотрела с невыносимой надеждой. Казалось, только от его дальнейших слов зависит, поверю ли я сама себе.

— Я знаю, Лис, — Никитин осторожно щелкнул меня по носу, — и никто не называет тебя сумасшедшей.

Зря я надеялась. Ваня сказал то, что я жаждала услышать, но легче не стало. Я сипло выдохнула и откинулась на спинку. Схватила белую подушку с длинным мягким ворсом и безжалостно сжала в руках. Ваня покачал головой, а Влад присел на корточки у моих ног.

— Лис, девочка моя, — его большие ладони накрыли мои дрожащие коленки и едва заметно сжали, — успокойся, пожалуйста. Я сам сейчас с ума сойду.

От ласкового обращения и проскальзывающих в его голосе ноток отчаяния в другой момент я бы, наверное, растеклась. Но сейчас ужас с жадностью прожорливого демона поглощал любые другие эмоции.

— Посмотри на меня, — теплые пальцы коснулись подбородка.

Я посмотрела и тут же окунулась в отчаянное беспокойство, темнеющее в глазах Влада. Руки обессиленно разжались, и подушка, кувыркнувшись, полетела на пол.

— Влад, я правда видела, — прошептала я едва слышно.

— Прекращай, — парень ласково провел большим пальцем по моей щеке.

Никитин вздохнул, а я, наконец, смогла разорвать болезненный зрительный контакт. Снова всхлипнула, посмотрела на Ваню, потом снова на Влада и тихо спросила:

— Ребят… Вы мне верите?

Повисшая пауза и тяжелые взгляды, которыми обменялись друзья, заставили меня похолодеть. Влад убрал руки от моего лица и снова положил на мои колени, словно хотел удержать, если я попытаюсь вырваться. Но после следующих слов Никитина я бы физически не смогла встать. Из-под ног словно пропал пол, когда парень медленно заговорил:

— Лис, пойми: такое иногда случается. Ты очень устала. Перелет, потом автобус. Тяжелая дорога, ты долго не спала. До этого работала десять дней без выходных, да еще в таких условиях. Ты же сама писала, что в командировке было тяжело. Стресс сказался и…

— Убирайтесь, — оборвала я его глухо.

Я, не моргая, смотрела на ладони Влада поверх своих коленей. Взгляд застыл на оставшемся после операции шраме чуть выше его запястья.

Они мне не верят. Два самых близких человека в этом мире мне не верят.

— Лис…

— Убирайтесь! Оба! — я все же подняла голову и повысила голос.

Ваня устало потер переносицу, а Влад дернулся, будто от пощечины, но не сдвинулся с места. Лишь еще сильнее сжал пальцы. Я нашла в себе силы оттолкнуть от себя покачнувшегося Романова и вскочила.

— Лис, успокойся.

Влад тоже поднялся на ноги. Двинулся ко мне, чтобы снова схватить за плечи, но я отпрыгнула и предупреждающе подняла руки: