— Когда родителей не стало, волей случая я познакомился с архимагом теней, — нехотя произнес Райлих, когда тишина в столовой стала совсем невыносимой.

— Как? С самим герцогом Андервудом? — удивилась Агата.

— Да, — ответил он, явно не испытывая такого же благоговейного трепета перед особой королевских кровей. — Герцог оценил мой дар и помог преодолеть некоторые трудности.

Об этих трудностях Агата уже знала. Но протекция двоюродного брата короля, конечно, решила проблему с россказнями ее отца.

— Я стал быстро продвигаться по службе в магполиции. Затем пошли премии и вознаграждения за поимку особо опасных преступников. У меня появились деньги. Несколько удачных вложений в стартовые капиталы артефакторов, немного везения, и я оказался богат. А чем занималась ты все это время?

— Окончила курсы ветмага, — ответила Агата.

О том, что отец договорился о помолвке с Оливером, она предпочла не напоминать.

— И лорд Александр одобрил? — удивился Райлих.

— Нет, — грустно улыбнулась Агата, — я записалась на них после того, как отца не стало. Решила, раз с целительством не срослось, то буду лечить животных. Ты ведь не против, если я продолжу этим заниматься и после свадьбы?

— Нет. Главное — больше не ввязывайся во всякие протестные акции, — ответил он, и уголки его губ дрогнули.

Агата с облегчением выдохнула. Оливер на этот счет был другого мнения. Ханна принесла десерт, и ненадолго беседа прекратилась. За ложечкой сладкого суфле Агата раздумывала, как бы аккуратно подобраться к еще одному животрепещущему вопросу. В своем воображении она прокручивала этот диалог сотни раз и всегда находила слова, которые помогали мягко, не роняя собственного достоинства, заявить Райлиху, что после церемонии она будет единственной женщиной в его жизни. И он непременно соглашался, но в реальности все складывалось куда менее удачно. Да и могла ли она многого требовать? В ее-то положении...

— Райлих, — Агата осушила бокал ильса, — ты должен знать... Несколько лет назад, когда я написала письмо...

— Нет, — Райлих перебил ее и покачал головой, — не будем ворошить прошлое. Его не изменить. — Окинув Агату взглядом, теперь уже он выпил залпом остатки илса и добавил: — Зря ты надела это платье... Оно напоминает о том, что я хотел бы забыть.

Слова Райлиха больно ранили. Губы Агаты задрожали. Она поняла: правда о том, как ее вынудили написать письмо, ничего не изменит. Сожаление — вот чем пропитано для него их прошлое.

— Но почему? Между нами были настоящие чувства. Да, мы так и не дошли до конца, но наши встречи одни из самых счастливых воспоминаний для меня. — Это признание далось Агате непросто, но она все еще цеплялась за надежду наладить с Райлихом связь. — Я сожалею, что после расставания ты потерял должность.

— Мы? Мы не дошли до конца? — Он с горечью рассмеялся. — Дорогая, я дошел и потерял все, что мне было дорого.

— Потеря должности — это еще не конец света, — произнесла Агата, чувствуя, что начинает оправдываться.

— Правда?! Для какого-нибудь лорда, прожигающего наследство, может быть, и нет.

— Но ты ведь смог снова подняться, — ответила она, испытывая отвращение от того, как жалобно звучит ее голос.

— Смог, но слишком поздно. Останься я работать тогда на твоего отца, и моим родителям не пришлось бы жить в порту. Деньги, Агата, немного денег, и они были бы живы. — Его голос дрожал от гнева, и он прикрыл на секунду глаза, чтобы успокоиться.

Звенящая тишина повисла в гостиной.

— Прости, — прошептала Агата, не зная, как еще загладить свою вину и принести Райлиху хоть какое-то подобие облегчения.