– Пришел помогать Мьель, – пояснил старшекурснику, одетому в вольную одежду, удобную для хозяйственных работ. – Она ждет меня.

– Тогда пойдем.

Следуя за ним, пытался понять: сколько ему сезонов.

– Я в родителей, – вдруг пояснил он, не оборачиваясь.

– А! – протянул я, выдав свой интерес. – Прости. Наверно, надоело отвечать на подобные вопросы.

– Привык.

– А как тебя зовут?

– Магистр Севоок.

– Ой! – смутился я, попав впросак. – Простите!

– Иди в тот павильон, – он махнул рукой в сторону самого дальнего. – Мьель объяснит, что делать, и можете вновь начинать состязание…

– Ты как? – стоило мне войти в павильон, спросила она сочувственно вместо приветствия. – Только и говорят, как Хорант тебя толкнул.

– Живой! – отмахнулся, не желая казаться жалким. Но имя обидчика запомнил.

Наученный горьким опытом, в этот раз закончил прополку загодя, добирался до комнаты людными местами и смотрел в оба, поэтому обошлось без приключений. 

Завтра, в шестый день (субботу), студиозам предстояла самостоятельная работа. Перед сном я полистал учебники, просмотрел, какие главы требуют дополнительного ознакомления, и заснул, чтобы прямо с утра отправиться в библиотеку.

Однако день сразу пошел не так.

Едва зашел в библиотеку, мусье Пакет сообщил, что меня желает видеть декан Ферендель. Но я решил: сначала позанимаюсь и лишь потом пойду к нему. Я не рассиживался, работал сосредоточенно, однако время летело неумолимо быстро.

«Вот сейчас… Сейчас дочитаю эту главу, выпишу, быстренько перекушу и сразу к декану», – думал. Однако его терпение закончилось раньше, чем я закончил.

– Вопет! – дюжий подзатыльник отвесил крепко сбитый незнакомый студиоз. – Декан тебя с утра ждет. Совсем оборзел?

– О времени не было сказано! – огрызнулся я и увернулся от пятерни старшекурсника.

– Пошли.

Следуя за ним, я раздумывал, чем обернется новая встреча. И что-то подсказывало, что теперь ничем хорошим.

… Магистр, он же декан, встретил меня подозрительно тихо.

– День добрый, – храбрился я, стараясь говорить спокойно и уверенно. Но поджатые губы Ференделя и палец, постукивающий по столешнице, явственно говорили о его нервном душевном состоянии. Я подошел ближе и встал перед большим письменным столом. Как в прошлый раз, мне сесть не предложили.

После давящей паузы магистр Ферендель сочащимся медом и ядом голосом поинтересовался:

– Мальчик мой, я могу тобой гордиться! Заводишь новые нужные знакомства, которые тебе скоро очень пригодятся!

Я непонимающе захлопал ресницами.

– А напускная наивность, гордый взгляд?! – глазки декана недобро сощурились. – Хочешь пирожное?

– Благодарю, магистр Ферендель, я не голоден.

– Правда? – хмыкнул он. – Ох, как переменился! Наверно, и помощь моя больше не нужна? Думаешь, учиться легко? Справишься сам?! – Нервничая, мужчина выскочил из-за стола. Сцепив руки за спиной, подошел ко мне и со злостью, вкрадчиво спросил: – А жрать-то на что будешь?

Внезапно узнавать о трудностях, которые предстоит решать самому, всегда тревожно. Но магистр вдобавок откровенно давил и попрекал. Если бы я что-нибудь помнил из прошлого – вел бы себя по-другому, однако пока помнил лишь попытки куратора подавить меня, сломить, сделать послушным.

– Что вы от меня хотите? – собравшись, спросил дрожащим голосом, но не пугливо.

– О, как заговорил! – Ферендель неожиданно вцепился в мое ухо и грубо потянул. Я охнул, и он намеренно дернул сильнее, с явной острасткой.

– Пустите! – закричал я.

– Тогда умолял, в ногах валялся, уговаривая оставить. А ныне вон как запел! Выгоню вон, взашей! В поучение остальным!