— Приветствуем, принцесса светлых, — Сефарин склоняет голову в почтительном жесте.

Его свита следует примеру. Даже сыновья повторяют, вот только у них эти поклоны выходят не почтительными, а скорее насмешливыми.

— Приветствую, господа, — отвечаю взаимностью.

Как бы я ни относилась к кому-то из них, долг и воспитание обязывают быть вежливой.

Сефарин присаживается во главе стола, а его подданные по бокам. Нам же предлагают расположиться напротив аргха. Что мы и делаем, выражая тем самым готовность к разговору. Мои сопровождающие устраиваются по обе моих руки. Арлавиэл, как и положено моему жениху, — по левую, а защитник — по правую.

— Рад видеть вас в добром здравии и прекрасном расположении духа, — говорит Сефарин.

Ну, с прекрасным расположением духа это он погорячился. Вообще, по мнению ангелов, дух присутствует только у мужчин их народа, остальные же расы такой привилегии лишены. Однако в таком контексте имеется в виду мое хорошее настроение, которое отсутствует, как бы я ни пыталась это скрыть. А вот в добром здравии... не намекает ли он на то, что ему известно о покушении?

В помещении царит тишина, в которой смешивается ожидание ангелов и растерянность фей. Немного погодя Сефарин нарушает молчание:

— Я бы предпочел видеть вас, прекраснейшая из фей, по радостным поводам, однако сейчас мы собрались, чтобы сообщить вам печальную весть.

— Что стряслось? — выталкиваю я вопрос, едва аргх заканчивает говорить.

Даже представить не могу, что такого могло случиться, чтобы светлый ангел говорил настолько подавленным тоном! Я смотрю в его чистые глаза и понимаю, что он сейчас скажет то, после чего моя жизнь разделится на «до» и «после».