— Выпей, – едва слышно выдохнула я ему в лицо и на всякий случай отклонилась в сторону, ожидая плевка. В некоторых вещах Альдер был весьма предсказуем. Но он меня удивил. Не отрывая от меня глаз, он открыл рот и медленно провел языком по губам. Тьма побери! Мне в вены будто выплеснули жидкий огонь. Соски затвердели, в животе сладко заныло. Я все еще помнила, как это – принадлежать ему, быть под ним, на нем, сливаться с этим мужчиной в единое целое, пить его дыхание, наслаждаться его стонами.

Моя растерянность продлилась всего мгновение, после чего я опрокинула содержимое пузырька в полуоткрытый рот. Зрачки принца удивленно расширились, но он послушно все проглотил, и, скорее всего, безошибочно узнал вкус восстанавливающего зелья. Рука бессильно опустилась, а вымученная улыбка, наверное, выглядела откровенно жалкой, но, к счастью, ее так никто и не увидел.

— Оставьте нас, – приказала я стражам, не в силах отвести взгляд от пленника. Раны, нанесенные железными оковами, начали затягиваться. Я знала, что это не продлится долго, и боль непременно вернется, но прямо сейчас могла помочь и испытывала какое-то иррациональное счастье от того, что смогла хоть ненадолго облегчить его страдания.

— Но, госпожа… – начал было Холтер, но я остановила его взмахом руки.

— Не смей мне перечить, – голос прозвучал тихо, но угрожающе. – Иначе окажешься на его месте.

Тюремщик удалился, а соглядатаи Киллиана остались.

— Вас это тоже касается, – я обернулась.

Они смотрели на меня с одинаковыми снисходительными выражениями, как на неразумное дитя, но стоило мне капризно оттопырить губу в притворном желании закатить истерику, как планы мужчин мгновенно изменились.

— Не подходите к нему слишком близко, госпожа, – посоветовал один из них. – Это может быть опасно.

— Конечно, – сладко улыбнулась я, после чего перестала обращать на них внимание.

— Зачем же ты отослала своих псов? – горько усмехаясь, спросил Альдер. Боль исчезла из его глаз, оставив вместо себя лишь чистую, концентрированную ненависть. После того, как Киллиан поступил с ним, украв жезл и заковав в цепи, эти чувства были мне понятны, но оттого не менее неприятны.

— Затем, что мне не нужны свидетели, – и я, наконец, сделала то, о чем мечтала с того момента, как увидела его прикованным. Мои пальцы скользнули по темным соскам, и зрачки мужчины уже во второй раз удивленно расширились. А я, не останавливаясь на достигнутом, опустила руку, легонько сжала тугие яички и ощутила практически детский восторг, когда член Альдера начал стремительно расти, откликаясь на мое прикосновение.

— Что ты делаешь? – его голос прозвучал сдавленно, и я невольно усмехнулась. Ответ, мне казалось, очевиден, поэтому я просто молча продолжила. Мои пальцы скользнули по гладкому, толстому стволу. Я помнила каждое мгновение, каждый миг своей близости с этим мужчиной. В день нашего знакомства я была невинной и знакомой с плотскими наслаждениями лишь в теории. Киллиан позаботился, чтобы в Конкордии рядом со мной не оказалось никого, кто мог бы преподать мне практический урок. И тем сильнее оказалось недоумение короля, когда он впервые взял меня в свою постель – цветок моей девственности уже был сорван. К счастью, правителю благого двора и в голову не пришло подумать, что свой первый опыт я приобрела в Аркейне, иначе он в жизни не оставил бы меня наедине с темным фейри.

Несмотря на ненависть, которую испытывал ко мне, Альдер начал дышать чаще, когда я медленно опустилась на колени, и мои губы коснулись его члена в легком, практически целомудренном поцелуе. Но он хорошо скрывал свои эмоции. Ни одного звука не сорвалось с плотно сомкнутых губ, когда мой язык коснулся головки. Зато я, кажется, фонтанировала чувствами за нас обоих. Закрыв глаза, я глубоко приняла в свой рот твердый член. Несмотря ни на что, у меня не получалось испытывать к нему ненависть. Что бы ни произошло между нами, это все еще был Альдер – мужчина, которому я подарила свое сердце. И как бы горько не было в этом признаваться, я все еще любила его, до крика, до ненависти к самой себе, но все так же яростно и бесконечно.