– Куда это ты собралась, дурочка? Из моего дома нет выхода. Да и некуда тебе бежать. Я купил тебя, ты моя, я разве неясно выразился?

– Я тебе не принадлежу! – рыкаю я озлобленно, собрав все оставшиеся силы в кулак, но смотрю на него затравленно, с ужасом. – Я свободный человек! Мы живем в двадцать первом веке! Рабства не существует!

– К сожалению, существует, – отвечает мой похититель, поджимая губы. К сожалению?! То есть, ты серьезно сожалеешь об этом, чертов ублюдок?! Но при этом все равно покупаешь женщин?!

– Отпусти меня! Иначе тебе же будет хуже!

– Это исключено, – мужчина качает головой, а потом смотрит на мою ногу и спрашивает спокойно: – Поранилась? Небось цветочные шипы в ногу воткнулись? Арафат сегодня собирал букеты для украшения дома и мог рассыпать случайно... Мне жаль. Дай посмотреть, – он подходит ближе и присаживается, но я одергиваю ногу и отползаю от него как можно дальше:

– Не приближайся ко мне!

– Хочешь, чтобы ступня загноилась? Я тебя к врачу не повезу.

В конце концов, он все-таки хватает меня за щиколотку и вытягивает мою ногу, рассматривая место, куда попали шипы. Я сверлю его взглядом, полным ненависти, готовая в любой момент врезать ногой в мерзкую мужскую рожу. На что я вообще наивно надеялась, плеская в него водичкой?! Надо было сразу хреначить графином, тогда был бы шанс сбежать... или бы все равно не получилось?

– Шип остался внутри. Придется вытащить его щипцами и прижечь ранку. Вставай, – не дожидаясь моего ответа, он дергает меня за запястье, а потом перехватывает поперек талии и забрасывает на плечо. Я кричу и колочу его кулаками по спине, но для него это, кажется, как трепетание крыльев бабочки, – малоощутимо.

Он несет меня куда-то, а потом бесцеремонно швыряет на постель. Я успеваю только заметить, что это уже другая комната. Кровать тут гораздо больше, рассчитанная явно на двоих человек, и я остаюсь на самом ее краю, пока мужчина невозмутимо ищет что-то в шкафчике справа от постели. Мой похититель приносит маленькие медицинские щипчики, ватные диски и пузырек йода. Мне приходится снова вытянуть ногу и позволить ему провести нужные манипуляции. В конце концов, с шипом в ступне далеко не убежишь. Мужчина делает все быстро и очень осторожно, но это не отменяет моей ненависти к нему.

– Что, и «спасибо» не скажешь? – фыркает он, закончив.

– Отпусти меня, и тогда скажу, – отвечаю я мрачно.

– Это невозможно, – он качает головой.

– Кто ты такой?! – рычу я обессиленно. – Что тебе надо от меня?!

– Прямо сейчас мне надо, чтобы ты разделась, легла на кровать и раздвинула ноги, – говорит мужчина невозмутимо. К горлу у меня подкатывает комок тошноты, дышать становится совсем тяжело, начинает трясти от ужаса и гнева, и я почти выплевываю ему в лицо все сопротивление, на которое способнен мой измотанный организм:

– Да никогда! Ты можешь заплатить любые деньги, но это не даст тебе права на мое тело, ясно?!

– Ты мне еще спасибо скажешь, – хмыкает он все так же спокойно, а потом начинает раздеваться сам. Снимает с себя кожаную куртку с цепями, кладет на тумбу возле кровати два внушительных перстня, сбрасывает ботинки, оставаясь в джинсах и белой футболке. Я отползаю от него на середину кровати, готовая драться. Кулаки сжимаются и одновременно дрожат. Мужчина упирается коленом в постель и смотрит на меня изучающе.

– Не приближайся! – предупреждаю я, а он делает резкий выпад и в следующее мгновение заваливает меня на постель, подминая под себя. Я ору и вырываюсь, колочу его кулаками, пытаюсь укусить, но он быстро пришпиливает мои запястья к матрасу, вытянув над головой, а бедра прижимает коленом. Мне остается только яростно плюнуть ему в лицо, но он спокойно вытирает щеку свободной ладонью, а потом чуть сжимает пальцами мою шею и, наклонившись к самым губам, шипит: