— Ага, — киваю и прохожу к шкафу, откуда достаю сетку с картошкой.

— Я ножи возьму, — тут же начинает суетиться моё развлечение на сегодня.

— Картотьян, сидеть! — приказным тоном прошу её. — Картошку я сам чищу. Ты жарь! Я не умею.

— Ладно, — садится обратно на стул и молча ждёт, пока я почищу картошку и она сможет приступить к своей части готовки. Внимательно наблюдает за каждым движением и ни слова мне не говорит, словно язык проглотила, что на неё совсем непохоже. Это даже расстраивает. — А знаешь, чего я ещё хочу? — неожиданно спрашиваю её.

— А? — подпрыгивает на стуле.

— Солёных огурцов и селёдки. Последнюю, кстати, пару лет не ел. Давай закажу? Будешь?

— У моей мамы есть вкусные огурчики. Солёные, — говорит смущённо, заправляя прядь волос за ухо.

— Ну не поедем же мы к твоей маме за огурцами.

— Ну да, — соглашается и, убедившись, что я закончил чистить картошку, берёт небольшую кастрюльку и идёт мыть картофель, а потом нарезает его соломкой.

Включает конфорку, ставит сковороду, наливает в неё немного масла и начинает готовить. Я же делаю заказ в магазине на доставку селёдки и, наблюдая за Сарой, пытаюсь понять, что, чёрт возьми, происходит.

С одной стороны, я понимаю, что пытаюсь Сарой дыру закрыть, но с другой — она вроде и не закрывает. Просто рядом. Как друг. Готовит мне, ухаживает, разговаривает. Вроде ничего такого, а ведь согласилась со мной поехать. Значит, не чужой я ей человек или она слишком добрая.

Вот на кой чёрт нормальной самодостаточной девчонке ехать со мной и возиться? Я ведь даже не преподаватель у неё, и оценки завысить не могу? В чём её цель?

— Сар, — подхожу к девушке сзади и обнимаю её, пытаясь проникнуться её теплом и вечным оптимизмом, несмотря на то, что происходит вокруг неё. — Почему ты такая?

— Какая такая? — переспрашивает, тяжело сглотнув и задержав дыхание.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Просто такая… Живая. Необычная. Улыбчивая?

— Не знаю, — пожимает плечами как я, а кухонная лопатка в её руках начинает отчего-то дрожать. — Так выходит, — хрипловато отвечает.

Разворачиваю её к себе и вглядываюсь в её глаза, ища ответ в них. Как стать таким же беззаботным и простым? Как стать хоть на пару процентов таким, как она. Простым и без комплексов.

— Ты её любишь, да? — неожиданно спрашивает.

— Кого?

— Ту, что твой брат увёз.

— Люблю! Хочу, чтобы рядом была! Хочу, чтобы в моих объятиях была. Я хочу, чтобы когда я просыпался, она была в моей постели. Хочу чувствовать…

— Слишком много «я хочу» в твоих словах, Егор, — прерывает меня. — Ты хочешь ею владеть. А любить — это иное. Это просто как данность. Жить, любя кого-то. Любить — значит улыбаться при мысли об этом человеке. И когда в груди сердце начинает биться быстро-быстро, когда ты видишь его или её. Когда после встречи с этим человеком у тебя буря в груди. Когда даже на расстоянии ты не перестаёшь любить. Когда смиряешься со всеми недостатками человека. И ты их видишь. Видишь и принимаешь.

— Я могу улыбаться, если и о братьях думаю, — отвечаю ей фыркнув.

— А ты разве их не любишь?

— Люблю. Но…

— Но, Егор, — заканчивает за меня. — Твои чувства пройдут. Поверь. Я знаю. А твоя любовь впереди. Если та девушка уехала с твоим братом, зачем она тебе?

— А ты когда-нибудь любила кого-нибудь? — задаю вопрос, который сам по себе вырывается.

— Любила, — отводит взгляд. — Очень сильно любила.

— И чем всё закончилось?

— Тем, что и не начиналось, — шепчет и поднимает на меня грустный, но улыбчивый взгляд.

— Печально! Прям как у меня! — констатирую. — Он сейчас один?