– Я бы не стал так рисковать, – Сойер осторожно заглянул за угол. – Три года назад испытание продолжилось после достижения центра. Если нам не хватит времени, то мы проиграем даже с самым большим количеством баллов.

– Вроде чисто, – заметила я, заглянув за угол после Сойера.

Прошлый раз, когда мы бездумно завернули, оказались опутаны очень проворной лозой, на которую наложили столько чар сил жизни, что те росли, как не в себя просто с невероятной скоростью. А до этого я чуть не свалилась в огромный бассейн, которого не было видно из-за тусклого освещения в лабиринте. В этот раз поворот не принёс нам подобных сюрпризов, но за ним оказался тупик.

– И что это, конец? – протянул Салливан, шагая по широкому коридору. Шире, чем предыдущие. От него создавалось впечатление огромного тронного зала древней династии драконов, когда те ещё не освоились в человеческих телах и везде предпочитали оставаться в своём первозданном виде.

– Не нравится мне это, – ответила я, осторожно ступая и осматриваясь. – Почему здесь пусто?

– Много магии, – Сойер сделал глубокий вдох и на мгновение замер. – Очень много.

– Я на ней даже сконцентрироваться не могу. Все как будто покрыто магической пеленой.

– Не к добру.

Некоторое время мы шли молча, вглядываясь в бесконечные серые стены. Салливан создал несколько светляков и направил их в разные стороны, чтобы проверить стены на предмет символов, как в первом испытании, но те ожидаемо оказались совершенно ровными.

– Слушай, – я остановилась в самом центре зала и, сконцентрировавшись на магии, медленно обернулась вокруг собственной оси. – А это не может быть портальной точкой?

– Может, – согласился Сойер. – Я пока тоже склоняюсь к этой версии. Тогда где-то поблизости должен быть портал. И даже не один… Но почему потоки так сильно распыляются?

– Возможно, мы находимся в межмировом пространстве, – я напряжённо нахмурилась. – И в этом месте сходится множество подпространств.

Салливан выругался.

В книге про движение между мирами была целая глава, посвящённая подпространствам и точкам пересечения. Это то место, откуда дракон, владеющий навыком путешествий, мог попасть сразу в несколько миров. Отличительная черта подпространства-пересечения заключалась в том, что выглядело оно одинаково для всех, но живые существа могли друг друга не видеть и не слышать, если не оказывались в одном слое. Отсюда возникали мифы про призраков, которые перемещают предметы, про домовых, которые съедают вашу еду и тому подобные потусторонние силы.

– Фактически мы сейчас здесь можем быть не одни, – заметила я. – Может, нам нужно перейти в другой слой?

– Исключено. Этому учат только после полного завершения академического курса. Подобное не должны уметь даже старосты. Здесь должно быть что-то ещё.

Мы шли дальше, вперёд и вперёд, пока у дальней стены не начали проявляться два больших предмета, напоминающих зеркала. Прямоугольные оправы, высотой в полтора человеческих роста, были встроены прямо в стену, а поверхность походила на ртуть, чёрную тяжёлую жидкость, которая по неведомой причине держалась в вертикальном положении. Лишь только движение на поверхности, да отсветы тусклых бликов позволяли увидеть её.

– Полагаю, что это портал, – заметил Сойер.

– Нам снова придётся выбрать один из них?

Он отрицательно покачал головой, и один из светляков подлетел к стене, осветив едва заметную надпись: “Вместе вы способны на многое, но на что вы способны поодиночке?”

– Я тебе говорил уже, что в лабиринте нас могут разделить. Скорее всего там какая-то система, требующая слаженной работы в двух точках. Или просто нам засчитают победу только если мы оба дойдём до конца.