Орхан кончиками пальцев проводит по моей щеке, убирает за ушко выпавшие у лица пряди и смотрит неотрывно. В его глазах отражается пламя.

— Не говори ничего сейчас о Толгатове.

Дотронувшись до моего затылка, подтягивает ближе к себе. Тяжело выдохнув, сливает нас в поцелуе. Кончиком языка раздвигает мои губы, медленно проскальзывая в рот. Я теряюсь, но потом все же отвечаю. Орхан целует нежно и неторопливо, будто смакуя каждую секунду, проведенную со мной. Я уже и забыла, насколько это приятно — целоваться с мужчиной. А еще мне казалось, что все бабочки в животе давно передохли, а они… живы оказались… крылатые… вновь трепещут.

Мы целуемся неотрывно, теряя счет времени, постепенно наше дыхание учащается. Движения рук становятся откровеннее. Навалившись на Орхана, впиваюсь ногтями в его твердые плечи. Байрамов оглаживает мои бедра, скользит ладонями выше — под кофту. Во мне бушует пламя похлеще того, что в камине, это самое натуральное наваждение. Ловлю себя на мысли насколько мне хочется сейчас подняться в комнату к Орхану и не заснуть там до самого утра. Это страсть, первобытные инстинкты.

Испугавшись собственной реакции, заставляю себя прервать поцелуй. Нам с Орханом противопоказано оставаться наедине дольше, чем на одну минуту. Крышу сносить начинает.

— Ты как? — распалившись, спрашиваю.

— Эмоции бьют ключом… — севшим голосом хрипит он, — и перегоняют кровь от головы к другому органу.

— Какому?

— К сердцу, разумеется.

Он снова тянется за поцелуем, но я прикасаюсь пальцем к его губам.

— Мы выпили слишком много глинтвейна и, кажется, сошли с ума от такой порции витаминов.

Кое-как встаю с колен Орхана. Ноги будто превращаются в ватные, голова кружится.

— Я спать к девочкам! — слегка пошатываясь от эйфории, плетусь к лестнице.

Орхан остается в кресле, но я кожей чувствую жар от его взгляда. Как Байрамов испепеляюще смотрит мне вслед.

12. Глава 12

Утром, открыв глаза в новом доме, подтягиваю к себе спящую дочь. Чуть-чуть наклоняюсь к ней, осторожно целую в макушку и вдыхаю чудный аромат волос. Прелесть моя маленькая. Сдвинув волосики с лица, понимаю, что это Лиля. Повертевшись по сторонам, Танюшку не нахожу. Бесшумно встаю с постели.

Комната для гостей у Борнов очень комфортная. Мы спали на большой кровати с ортопедическим матрасом и подушками. По сравнению с моим диваном в съемной квартире — небо и земля. Рафаэль любит гостей и заботится о них. А вот нас Борн видеть в доме не хотел, но все равно спасибо ему за прием.

Натянув кофту и брюки, выхожу из комнаты. Стрелки на часах едва показывают восемь, а в кухне уже слышится бренчание посуды. На ходу, спускаясь по лестнице, расчесываю пальцами волосы.

Бодрая хозяйка уже вовсю суетится возле плиты. Запах витает в воздухе аппетитный. Возле Веры стоит на табуретке моя маленькая пропажа. Танюшка. Доченька первой замечает меня.

— Привет, мама! — пищит с энтузиазмом. — А мы с тетей Верой печем блины!

— Доброе утро, — улыбаюсь я.

Вера тоже в добром расположение духа. Сняв со сковороды блин, оглядывается:

— Привет. Ты ванные принадлежности с собой брала?

— Да куда уж… — машинально приглаживаю руками волосы. — Я не знала, что придется ночевать не дома.

— Я на всякий случай приготовила тебе сменную насадку на электрическую щетку. Она запечатана, воспользуйся.

— Спасибо, ты очень выручила.

Таня деловито мешает ложкой в кастрюльке жидкое блинное тесто, чтобы консистенция была однородной, а заодно отчитывается передо мной:

— А я уже зубы почистила. Пальцем.

— Молодец какая, — похвалив, обнимаю себя руками и отворачиваюсь от девчонок, рассматривая весь первый этаж, что попадает в поле моего зрения. — А где?..