- Не понимаю, - сказала я, выбравшись из объятий мужа. - Скажи это прямо, чтобы я точно знала.

Степа смотрел на меня из-под бровей. Ничего он не собирался мне говорить. Вся ответственность снова будет на мне. Я принимала все решения в бизнесе. Похоже, и тут придется решать мне самой.

После долгого молчания Степа все-таки сказал:

- Сама знаешь, я не вытащу галерею один. Ты не сможешь включаться на сто процентов, как сейчас. Ребенок не вписывается в наш график, Крис. Слишком рано. Я не против стать отцом, но…

Он погладил меня по щеке. Я старалась не заплакать.

- Если ты поймала это дело так рано, то и потери будут минимальные. Вроде есть таблетки… В общем, ты у меня умница. Сама знаешь, что делать.

Степа чмокнул меня в лоб и вышел из ванной.

Я присела на бортик и уронила голову на руки.

Мы были женаты чуть меньше года. После ада, в котором я варилась с Мироном, брак с его братом стал моим спасением. Мне нравилось проводить все свое время со Стёпой. Мы занимались галереей, постоянно открывали что-то новое, путешествовали, встречались с потрясающими интересными людьми по всему миру.

Весьма скромное дело Степана очень быстро разрослось до галереи. После первой же выставки, которую я организовала, нас завалили предложениями.

Степа был прав. Мы только начали. Впереди столько возможностей. Он не против детей. Просто не сейчас.

Я очень хочу быть мамой и точно знаю, какую маму Степан хочет своим детям. Такую же, как Татьяна. Именно поэтому он не верит в няню и совмещение материнства с работой. Мне сложно его осуждать.

Не переодеваясь, я спустилась вниз. Муж уже сварил кофе и налил в чашки. Он стоял у стола в идеальном костюме, с идеально уложенными волосами, с идеальной улыбкой.

- Возьми выходной, Крис, - сказал он, протягивая мне кофе. - Я понимаю твое состояние. Тебя сегодня никто не будет беспокоить. Проводишь?

Он выпил кофе в два глотка и вышел в холл. Я буквально ползла за ним следом.

Впервые за годы знакомства я не могла понять, он играет или действительно так легко ко всему относится.

- Люблю тебя, - сказал Степа.

Он притянул меня к себе, поцеловал в губы.

Я закрыла за ним дверь и стояла у окна, пока машина не уехала за ворота.

Утро прошло как в тумане.

В полдень я села за руль и уехала в город тоже.

Вечером почти ничего не чувствовала.

Как будто ничего во мне не изменилось.

Я ехала домой по МКАДу. Знакомая до боли дорога.

Степа уже был дома, когда я вернулась. Он готовил ужин и встретил меня с улыбкой.

- Твоя любимая рыба, Крис, - сообщил муж, заглядывая мне в глаза.

Я отдала ему пальто и прошла в гостиную. Врать и давиться едой, пусть и вкусной, я не собиралась.

- Не хочется есть, извини.

- Может, тогда кино посмотрим? Я открою вино. Или просто поговорим?

Он, видимо, чувствовал себя виноватым и хотел поддержать меня. Но Степа не позвонил мне сегодня ни разу, не написал. Я была совсем одна и теперь злилась на него. Мы обязательно поссоримся, если он еще хоть слово скажет про кино-вино. Это ведь не праздник. Нечего тут отмечать.

- Хочу побыть одна. Почитаю в спальне, - сказала я и пошла наверх.

У него хватило ума не следовать за мной.

Я ничего не читала, конечно. Закрылась в ванной и плакала, включив воду.

Врач сказала, что через пару дней все пройдет, и я буду в порядке.

Стараясь верить в этот прогноз, я успокоилась и вечером пришла к мужу в постель. Степа обнял меня сзади, поцеловал мое плечо.

- Все будет хорошо, - пообещал он.

Степа почти сразу уснул, а я всю ночь пыталась не думать о ребенке.

Вернулась боль и воспоминания о Мироне. Наверное, он был бы еще более категоричен в таком случае.