Я ждала, не смея прервать его.

Мир отвел глаза от фото, осмотрел гостиную. Его взгляд задержался на моем портрете.

- Ты почти ничего не переделывала здесь, - сказал он. - Все осталось таким, как при маме.

- Мы с ней всегда сходились во вкусах, - ответила я и уколола, не сдержавшись, - поэтому Степа и женился на мне.

Мир скривил губы и закатил глаза.

- Мы оба прекрасно знаем причину, по которой вы поженились. И это не наша мать.

Я прищурилась, но не стал отвечать на это. В любой перепалке с Мироном я проиграю. При всей своей тяге к маргинальному образу жизни Мирон Бероев истинный сын своей прекрасной красноречивой и меткой мамы.

- Если ты собрался говорить об этом, то лучше сразу проваливай.

- Я хотел сделать комплимент, - Мир поднял руки вверх, сдаваясь. - Поговорить нам нужно о Степке и завещании.

Мирон сел без приглашения и нагло поинтересовался:

- Может, выпьем вина?

- Вряд ли это хорошая идея. И не смей здесь устраивать ничего… - я пыталась подобрать слова, но ничего подходящего не приходило в голову. - Ничего того… Мерзкого.

Мир покачал головой.

- Думала, я разомлею и начну рассыпать дороги белого на журнальном столике?

Я поджала губы и сложила руки на груди. Стояла молча, глядя на него сверху вниз.

- Нет, Крис. Я чист уже три года как. Ни капли в рот, ни сантиметра в жопу.

Было похоже на правду, но я не спешила верить.

- А вино?

- Вино - это не кокс.

- Но ты пьешь.

- Бокал или два. Не до поросячьего визга.

- Неужели?

- Ты ведь жила со Стёпой. У него в подвале сто пудов бутылок двести элитного дерьма из лучших виноградников мира. Он и бомжа научил бы пить культурно.

Снова звучало очень знакомо и правдоподобно. Но я еще колебалась.

- Боюсь, многие бомжи ведут себя приличнее, чем ты.

Мир скривил лицо и не стал спорить.

- Можешь думать, что хочешь.

- Я точно не стану наливать тебе здесь и сейчас, Мирон.

- Понимаю. Больше не прошу.

- Лучше говори по делу. Ты знал про галерею? Про Наташу? Почему вообще Степа составил завещание?

Мирон указал пальцем на диван, и я присела на краешек, подальше от него. Но даже на самом длинном диване мы с Мироном были слишком близко. Я выпрямила спину и напряглась. Как травоядная косуля, которая пытается слиться с ландшафтом и не дышать при хищнике.

- Я знаю, почему он в принципе думал о смерти. Мы хайкали в районе Рейнира…

- Рейнир! - воскликнула я. - Это в Америке, что ли?

- Да, штат Вашингтон.

- Какого хрена вы там делали?

- Я же говорю, Крис. Хайкинг.

- Это опасно, Мир! На Рейнире регулярно погибают люди.

- Мы не таскались высоко. Гуляли по парку, можно сказать.

- Можно сказать, ты врешь, - пригвоздила я Мирона.

Знаю я его виноватую морду и попытки приукрасить дерьмо безобидными словами типа парк и хайкинг.

- Что ты за человек, Тина? - простонал Мирон.

- Хороший, в отличие от некоторых, - ответила я и потребовала: - Что случилось в вашем проклятом парке?

- Аппендицит случился у Степы. Он потел, блевал и выл, как раненый бизон, от боли. Я почти тащил его на себе сто миллионов миль, потом встретили ребят, они помогли.

- А телефон? У вас были телефоны? Скорую можно вызвать.

- Сначала не ловила сеть, потом скорая велела нам приезжать в больницу самим.

- Как это? - возмутилась я.

- Вот так. Ты фильмов пересмотрела, что ли? Спасательный вертолет на гору в Штатах будет стоить как ракета Илона Маска. Должна толпа людей разбиться, чтобы вызвали авиацию. Ну и не было у нас все так плохо. Степка чувствовал себя паршиво, висел на мне, но шел ногами.

Я зажмурилась и… рассмеялась от нервного напряжения. Моя поломанная психика сегодня выдавала полный арсенал странных реакций.