— Что с ним? — не сдержавшись, спросила я, глядя на то, как мужчина, осторожно касается его груди.

— Магическое истощение, — ответил он, не отрываясь от дела. — Похоже, Шайри потратила все свои силы, и Каар с ней поделился, немного перестаравшись.

— Насколько это серьёзно? — продолжала расспрашивать я, глядя на птицу, чьё оперенье будто поблёкло, превратившись вместо насыщенно-чёрного в пепельно-серое.

— Будь он в это время один — для него это был бы конец, — не став скрывать правду, сказал Тайрон, — сейчас же я просто волью в него свои силы, и тот будет в норме примерно через полчаса-час.

— А ты? — разволновалась я.

— Что я? — не понял мужчина, или сделал вид, что смысл моих слов ему не ясен.

— Ты будешь в норме? — решила уточнить, чтоб для меня не стал сюрпризом здоровенный дракон, лежащий на лесной тропе без сознания.

— Разумеется, — кивнул тот, и в уголках его губ поселилась улыбка, — но спасибо за заботу.

— Это я не о тебе забочусь, а о себе, — фыркнула, чтобы скрыть смущение, — так что можешь не мечтать.

— Я почему-то именно так и подумал, — не остался в долгу лорд. — А теперь будь так любезна — помолчи.

Мужчина сосредоточился на фамильяре, и я буквально физически почувствовала, как из его руки к птице протянулись магические нити, наполняя неподвижное тело жизненной энергией.

Постепенно перья начали вновь приобретать чёрный цвет, а дыхание, до этого с хрипами вырывающееся из птичьей груди, наконец стало спокойнее и размереннее.

Спустя пять минут ворон открыл мутные глаза и встрепенулся, но постепенно его взгляд начал проясняться, и от сердца сразу отлегло.

— Что теперь? — спросила я, когда мужчина убрал руку, тем самым остановив перекачку энергии.

— Постарайся позвать Шайри, — попросил лорд, — на мой зов она не откликается. Мне нужно хотя бы примерно знать, где она находится, и тогда я попробую воспользоваться драконьим обонянием.

— Как это сделать? — не став тратить время на объяснения по поводу того, что считаю эту затею бесполезной, спросила я.

— Вспомни, что именно ты видела, когда она выходила с тобой на связь, и попробуй представить всё тоже самое — тот же образ, те же ощущения, возникшие при её появлении.

— Я постараюсь, — тяжело вздохнув, кивнула я, направляя свой взгляд и воображение на ворона.

Вот только как ни старалась, ничего у меня не вышло.

— Я отойду на пару минут, а ты пока переведи дух, — в голосе Тайрона прозвучало плохо скрываемое разочарование. — Вернусь — продолжим.

Но вместо того, чтобы остановиться, я, наоборот, закусив губу до крови, продолжала пробовать, понимая, что от этого может зависеть жизнь двух существ, а может, и трёх, если считать фамильяра.

И, о чудо, у меня получилось! Жаль, что Тайрон этого не увидит, ведь опять может не поверить, что вышло случайно. Ай, ладно, главное — спасти родителей моего маленького подопечного, а потом будем разбираться со всем остальным.

— Мне так плохо, — это первое, что вырвалось из птичьего клюва, когда внезапно на ворона наложился женский образ.

— Я знаю, Шайри, я знаю, — прошептала, чуть не плача, — но если ты нам не поможешь, мы с твоим братом не сможем вас отыскать. Сосредоточься, пожалуйста, опиши то место, где вы находитесь. Что ты видишь, чувствуешь, слышишь?

— Я… я… не знаю, — едва слышно пробормотала она, — здесь так темно и сыро. Хотя, подожди… Шум прибоя, я слышу шум прибоя, и голоса, много голосов. Рыба, рыба, свежая рыба, кому свежей рыбки…

Оперенье ворона вновь начало бледнеть, и Шайри затихла, а её образ растворился без остатка именно в тот момент, когда на тропинке послышались шаги. Вот же невезуха! Хорошо хоть Каар сознание не потерял.